Рейган - [168]
Можно полагать, что это была просто игра, которой Рейган пользовался в удобных для него случаях неоднократно: все же президенту было уже 76 лет, и обвинить его в сознательной «забывчивости» было уже нелегко. В результате обе комиссии просто оставили президента в покое. Не только не был поставлен вопрос об импичменте, но, как мы уже отмечали, и упреки в его адрес были несущественными.
После доклада комиссии Тауэра, который Рейган счел для себя весьма благоприятным, 4 марта он выступил по телевидению[765]. Речь производила странное впечатление своей противоречивостью и непоследовательностью. Президент пытался убедить сограждан, что, как и раньше, говорит им только правду, но тут же признавал, что это не всегда соответствовало действительности: «Несколько месяцев назад я говорил американскому народу, что не занимался продажей оружия, чтобы освободить заложников. Мое сердце и мои лучшие намерения продолжают говорить мне, что это правда, но факты свидетельствуют, что это не так. Как докладывает комиссия Тауэра, то, что начиналось как стратегическое открытие Ирана, превратилось в своем применении в нечто гнилое, в торговлю оружием за заложников. Это превратилось, вопреки моим намерениям, в политику администрации… Произошло это по многим причинам, но это не освобождает от ответственности. Это была ошибка. Я предпринял инициативу по Ирану, чтобы установить отношения с теми, кто мог стать руководителями в правительстве после Хомейни».
Итак, президент оправдывал свои решения и действия и одновременно признавал их ошибочными. Выступление свидетельствовало о его глубокой растерянности, он впервые почувствовал уязвимость своей власти. Ему, безусловно, было крайне досадно, что это происходит в конце его пребывания на президентском посту, когда он уже чувствовал тяжесть прожитых лет, усталость и задумывался о наследии, которое оставит американцам. Он все еще бодрился, старался вести самый активный образ жизни, вникать во все административные дела. Рональд Рейган прилагал все усилия, чтобы завершить свое вторичное президентство подобно старым голливудским фильмам: счастливым концом — хеппи-эндом.
Глава 16
КОНЕЦ ПРЕЗИДЕНТСТВА И ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ
«Хромая утка»
К концу второго президентского срока Рональд Рейган действительно сильно постарел, и, самое главное, — у него стала сильно ухудшаться память, он плохо помнил события самого недавнего времени. Своему лечащему врачу Лоуренсу Муру он говорил с некоторым оттенком иронии: «Я должен был сказать вам три вещи. Первая: у меня появилась некоторая тревога по поводу моей памяти. Остальные две я позабыл»[766].
В определенном смысле, как, например, в связи со скандалом «Иран-контрас», действительное ухудшение памяти президентом подчас достаточно ловко использовалось.
В то же время восприятие окружающей действительности у Рейгана несколько притупилось. Прежней остроты оценок у него уже не было. В этих условиях значительно увеличилось влияние на него супруги. Мнение и подчас субъективные оценки Нэнси становились весомыми при принятии кадровых решений. Именно по ее настоянию был отправлен в отставку руководитель аппарата Белого дома Дональд Риган, который, как она считала, должным образом не защищал президента от нападок в связи с ирано-никарагуанским скандалом. На самом деле, как свидетельствуют источники, Риган возражал против бесцеремонного вмешательства Нэнси в государственные дела. Их окончательная ссора произошла, скорее всего, после того, как Нэнси пожаловалась мужу, что в ответ на ее очередное пожелание, высказанное по телефону, Риган просто положил трубку, ничего ей не ответив. Так, после двухлетнего верного служения шефу на посту руководителя аппарата, за что его даже прозвали премьер-министром Рейгана, Риган был заменен Говардом Бейкером.
Сам же Риган объяснял свои «разногласия» (правильнее было бы сказать — ссоры) с первой леди тем, что она общалась с некой дамой-астрологом из Сан-Франциско. Ее имя не называлось, но позже журналисты установили, что речь шла о Джоан Квигли, которая давала политические рекомендации Нэнси, а та передавала их своему супругу. Впрочем, сам Риган, раздосадованный несправедливой отставкой, явно преувеличивал, сообщая: «Действительно, каждое крупное намерение или решение, которые принимали Рейганы (обратим внимание, что супруга выступала здесь на равных с президентом. — Г. Ч., Л. Д.) во время моей работы руководителем аппарата Белого дома, предварительно согласовывались с женщиной из Сан-Франциско, которая составляла гороскопы, чтобы убедиться, что расположение планет благоприятно для данного предприятия»[767].
Джоан Квигли, астролог и писательница, автор двух книг по астрологии, в 1990 году выпустила сенсационные мемуары, в которых всячески превозносила себя за участие в принятии государственных решений, о чем свидетельствовало даже само название ее произведения — «Что говорит Джоан? Мои семь лет в качестве астролога Белого дома у Нэнси и Рональда Рейган»[768].
Если же возвратиться к последним годам пребывания Рейгана в Белом доме, то необходимо отметить, что это было время, когда авторитет президента действительно стал падать. Менее чем за полгода, с октября 1986-го по март 1987 года, его рейтинг упал на 20 процентов — с 63 до 43 процентов. Рональд был вынужден написать в мемуарах: «Впервые в жизни люди мне не доверяли»
Основанное на обширном массиве архивных, а также опубликованных документов, издание раскрывает деятельность Л. Троцкого во время революции 1917 года, Гражданской войны и в первые годы НЭПа. На посту председателя Петроградского Совета Троцкий сыграл ведущую роль в большевистском перевороте в октябре 1917 года, что тогда признавалось повсеместно, в том числе и И.В. Сталиным. В качестве наркома по иностранным делам Троцкий принимал участие в переговорах по заключению мира в Брест-Литовске, где по принципиальным соображениям он отказался подписать мирный договор, что привело к ожесточенной дискуссии в партийных кругах.
За 230 лет существования Соединенных Штатов Америки пост высшего руководителя этой страны занимали 44 человека (напомним, что 22-й и 24-й президент — один и тот же человек). Поскольку по Конституции США президент имеет чрезвычайно широкие полномочия и является главой исполнительной власти, то его роль в высшем руководстве страны чрезвычайно важна. А учитывая, в свою очередь, ту роль, которую сами Соединенные Штаты всегда стремились играть в мире, личность любого президента, без преувеличения, оказывает влияние на судьбы всего мирового сообщества.
В книге впервые подробно освещен жизненный, политический и научный путь человека, о котором в России почти не знают, хотя его жизнь являлась поистине гражданским подвигом. Активный деятель революционного движения (большевик, а затем меньшевик), Борис Иванович Николаевский принимал участие в революции 1905 г., неоднократно подвергался арестам и ссылкам, совершал побеги, встречался с видными подпольщиками того времени, включая Ленина и Сталина. После Октябрьского переворота 1917 г. Николаевский включился в политическую борьбу против большевистской власти и в то же время сотрудничал с ней, пытаясь спасти ценнейшее документальное богатство страны, а затем продолжил свою подвижническую деятельность в эмиграции (с 1922 г.
Книга открывается рассказом о происхождении Л.Д. Троцкого, описывает юношеские метания Льва Бронштейна, его увлечение народничеством и переход к марксизму, детально показывает путь к центристской позиции, озаренной идеей мировой перманентной революции. Далее авторы уделяют значительное внимание тайному возвращению Троцкого в Россию, его активному участию в революции 1905 – 1907 гг., подробно анализируют особую линию Троцкого в мировом социал-демократическом движении и его ожесточенные столкновения с В.И.
О Льве Троцком, вечном бунтаре, одержимом идеей мировой революции, неистовом враге Сталина, фанатичном строителе новой Вавилонской башни — Коммунистического интернационала, существует огромная литература, но всего двух цветов — черного или белого. Георгий Чернявский, профессор, доктор исторических наук, впервые предпринял попытку объективного жизнеописания этой мятежной фигуры: от юношеских марксистских колебаний, митингующей молодости, ссылок и побегов, зарубежной революционной выучки среди анархистов, меньшевиков и большевиков — до второго после Ленина вождя молодого пролетарского государства, жесткого наркомвоенмора, яростного дискутера, высланного из страны оппозиционера, скитальца по странам и континентам, погибшего в Мексике от руки агента своего главного врага.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.