Рейган - [127]

Это была катастрофа, за которой наблюдали тысячи зрителей на мысе Канаверал в штате Флорида и миллионы людей по телевидению. Погибли все семь членов экипажа, находившиеся в «Шаттле», предназначенном к самостоятельному возвращению на Землю после завершения экспедиции.

Рейган был в числе тех, кто наблюдал за стартом. Находился он в своем кабинете в Белом доме. Немедленно после катастрофы была организована президентская комиссия по расследованию (комиссия Роджерса, названная по имени ее председателя Уильяма Роджерса, в прошлом министра юстиции в правительстве Эйзенхауэра и государственного секретаря при Никсоне).

Исполнительное распоряжение президента о создании комиссии было издано 3 февраля 1986 года. В комиссию вошли ученые, представители промышленности, производившей космическую технику, военных ведомств и астронавты. Рейган поручил комиссии установить причины катастрофы и «выработать рекомендации для исправления ситуации или других действий, основанных на раскрытиях и решениях комиссии»[568].

После нескольких месяцев работы комиссия опубликовала итоговый доклад, в котором указывалось на серьезные недостатки в конструкции ускорителей космического корабля, безответственность некоторых сотрудников НАСА, недопустимость закрытости и «корпоративной этики» в деятельности НАСА и в целом в исследовательской и конструкторской работе. Доклад был утвержден президентом, который считал необходимым объективно и правдиво сообщить гражданам причины происшедшей катастрофы, с тем чтобы не допустить подобного в дальнейшем[569].

Президент выступил с обращением к нации 28 января. Вначале текст писала Пегги Нунэн, а затем Рейган работал с ней вдвоем и, наконец, сам дорабатывал эту речь. Это, возможно, был единственный случай, когда в текст не вносились никакие коррективы во время самого выступления[570].

Президент напомнил, что именно на этот день был запланирован его традиционный ежегодный доклад Конгрессу «О положении страны», однако планы изменились: 28 января стал днем скорби и памяти.

Теплые слова были сказаны о каждом из семи погибших астронавтов. С глубоким чувством президент обращался к их семьям: «Мы не в состоянии нести, как приходится вам, всю тяжесть этой трагедии. Но мы также чувствуем глубину потери, и мы постоянно думаем о вас. Ваши любимые были храбрыми и талантливыми людьми, и у них была эта особая благодать, тот особый дух, который провозглашает: “Дай мне вызов, и я встречу его с радостью”». Всем слушателям была понятна символическая аналогия: вызов по-английски — challenge, а погибший космический челнок назывался Challenger — «Бросающий вызов».

Речь была завершена словами: «Мы никогда не забудем их, никогда не забудем то последнее мгновение, когда мы их видели, то утро, когда они готовились к полёту, прощались и соскользнули с угрюмой поверхности Земли, чтобы коснуться лица Бога». Последние слова были чуть измененной цитатой из стихотворения канадского поэта Джона Мэйджи о погибших авиаторах. Мэйджи участвовал во Второй мировой войне в военно-воздушных силах своей страны и посвятил ряд произведений своим братьям по оружию. Он погиб в 1941 году.

В уже упомянутом исследовании лучших политических выступлений XX века эта речь Рейгана заняла 18-е место[571].

Вскоре после вторичного вступления на президентский пост Рейган провел некоторые изменения в правительстве. Он назначил своих ближайших помощников, членов «кухонного кабинета» Бейкера и Миза на посты соответственно министра финансов и министра юстиции. Постоянным представителем США в ООН вместо Джейн Киркпатрик стал Вернон Уолтерс, являвшийся ранее военным и профессиональным разведчиком, заместителем директора ЦРУ.

Рейган в начале своего первого срока назначил Киркпатрик на второй по значению американский внешнеполитический пост и потому, что стремился продемонстрировать продвижение женщин на ответственные должности, и в связи с тем, что ценил ее серьезные работы по вопросам международных отношений и социологическим проблемам. На него произвела впечатление, в частности, ее книга «Диктатура и двойные стандарты»[572], в которой содержался призыв поддерживать автократические режимы, если они строят свою политику на базе сотрудничества с Соединенными Штатами, и высказывалось убеждение, что традиционные диктатуры являются для США менее опасными, чем новые самовластные режимы, выдвигающие в качестве своих обоснований идеологические мотивы. Однако Киркпатрик до 1985 года была членом Демократической партии, и Рейган доверял ей не в полной мере. Он несколько свободнее вздохнул, когда весной 1985 года она заявила, что намерена возвратиться к научно-педагогической деятельности, и ушла в отставку.

Уолтерс не был столь ярким дипломатом, как Киркпатрик, но, являясь верным сторонником Рейгана и дисциплинированным членом Республиканской партии, послушно выполнял все указания президента и госсекретаря Шульца.

Президент перевел бывшего министра финансов Дональда Ригана на работу в Белый дом, сделав его руководителем аппарата. При этом Риган постепенно укреплял свое положение одного из ближайших советников президента. В отличие от предыдущих руководителей аппарата, занимавшихся в основном организационными делами, он с согласия Рейгана включался в обсуждение внешней политики и военных проблем, сопровождал его в зарубежных поездках.