Рейд в Заднепровье - [13]

Многие из тех, кто готовился в дальнюю дорогу, покидали в лесах своих близких. Глубоко переживал уход из родных мест политрук одного из отрядов А. А. Скляров — он оставлял в лесах отца, мать и жену с детьми.

— Чувствует мое сердце, что уничтожат их немцы, — говорил он своим друзьям[1].

— Может быть, ты останешься в Брянских лесах, — Предложил командир отряда, — с местными партизанами.

— Нет. Я коммунист, и мое место там, где труднее, — твердо ответил А. А. Скляров, — я пойду вместе со всеми в рейд.

В Хильчанском отряде все знали веселого молодого партизана комсомольца Мишу со странной фамилией — Карманник. Несмотря на то что неподвижная в коленном суставе нога причиняла ему много страданий, он редко унывал и всегда был первым, если требовались добровольцы для какого-нибудь рискованного дела.

Не особенно доверяя физическим способностям Карманника, командование решило оставить его в Брянских лесах. Возмущению и огорчению молодого бойца не было предела.

Многие, а друзей у него было немало, сочувствовали ему, и не раз к командиру и комиссару отряда являлись «ходатаи», которые под тем или иным предлогом уговаривали командование взять их товарища в рейд.

Наконец к комиссару в маленькую комнату на станции Знобь пришел и сам Карманник и стал горячо просить не оставлять его в Брянских лесах: ведь все его друзья комсомольцы уходили, и он тоже хотел участвовать в выполнении, как сказал Миша, приказа партии.

Командир и комиссар отряда долго обсуждали просьбу Михаила Карманника, но не смогли ее выполнить. Отказ, как это ни странно, молодой партизан встретил спокойно. Наверное, утихомирился, решило командование отряда. В действительности Михаил Карманник не отказался от своих намерений, но это выяснилось уже позже, в рейде. На первом утреннем привале комиссар увидел его у костра одной из групп.

Как он сумел сюда добраться? Ведь до лесной деревеньки Гутки, где теперь отдыхали партизаны, от места отправления — целый переход. Некоторые даже решили, что он как-то узнал маршрут и заранее пришел на место первого привала, так как на протяжении всего пути никто не видел его в строю. Все оказалось значительно проще: Карманник прибыл в Гутку, спрятавшись на подводе между мешками с хлебом и сухарями. Отправлять его обратно в Брянский лес было опасно, и командование решило взять Михаила Карманника в рейд. Суровое взыскание за нарушение дисциплины он принял как должное.

Первый этап рейда, начавшийся в темную октябрьскую ночь 1942 г., прошел довольно спокойно.

В строгом порядке двигалось соединение, которое для конспирации именовалось воинской частью 4404-й, а отряды — 7, 8, 9 и 10-м батальонами. В составе колонны шли большая группа автоматчиков, артиллерийская группа и одно специальное подразделение. Бойцы этого подразделения даже друзьям не рассказывали о своих обязанностях, таинственно отвечая на все вопросы: «У нас особое задание».

Колонна двигалась настолько тихо, что на небольшом расстоянии от дороги, по которой проходили подразделения и обозы, не было слышно почти никаких звуков.

Рано утром, когда рассвет едва-едва только начал разгонять ночную темноту, где-то впереди колонны раздалось несколько выстрелов, а затем, по мере того как светлело небо, артиллерийские выстрелы становились все более частыми.

К штабу, двигавшемуся вместе с основными силами, галопом подскакал связной от командира головного батальона Л. Я. Иванова и доложил о том, что в селе Шатрище гитлеровцы из пулеметов обстреляли головную походную заставу. Боец ничего не мог сказать о количестве противника.

Было принято решение подтянуть подразделения к головной походной заставе и двум 76-миллиметровым пушкам занять огневые позиции.

Такая мера была необходима, так как не более чем в десяти километрах от места боя, в Хуторе Михайловском, Ямполе и в других селах, которые миновали партизаны ночью, стояли крупные гарнизоны противника.

Но бой был скоротечным и кончился еще до того, как батальоны приняли боевой порядок. Стрельба постепенно затихла, и только кое-где раздавались отдельные выстрелы.

Второй связной, прибывший от Л. Я. Иванова, доложил, что его командир принял решение с ходу занять село своим батальоном.

Оказалось, что в Ямполе гитлеровцам уже стало известно о движении партизан, высланное из районного центра в Шатрище подразделение должно было их остановить.

Уцелевшие после боя немцы бежали в Ямполь, и в городе, где хорошо помнили о весеннем побоище, которое там устроили партизаны, началась лихорадочная подготовка к обороне: рылись новые окопы, строились дополнительные дзоты. Некоторые гитлеровцы, пользуясь своим служебным положением, поспешили уехать в командировку.

В то же время во вражеских гарнизонах южнее расположения партизанского соединения — в Воронеж-Глухове, Кролевце, Шостке — были быстро созданы подвижные группы с танками и артиллерией, которые 28 октября блокировали большой участок леса, где отдыхали партизанские отряды. Вражеские самолеты, летая над лесом, вели разведку.

Когда совсем рассвело, гитлеровцы решили уточнить расположение партизанских отрядов. Для этого они направили в лес несколько танков и пехоту на автомашинах. Танки прочесывали лес, ведя огонь по просекам и в глубину леса.