Революция чувств - [61]

Вдруг она заметила, как маленькое облачко на небе убегает от большого облака, которое намеревается маленькое проглотить. Старушка оживилось, протерла руками глаза, чтобы лучше видеть трагедию, разыгравшуюся в поднебесье. Крохотное прозрачное облачко напоминало бабе Дусе плохо одетого и вечно голодного закраинца, а жирное, темное, большое – земных политиков.

– Правее, уходи вправо, слева еще одно большое, оно тебя съест, – выкрикнула старушка. Она, как девочка, вскочила на лавочку и стала лихорадочно махать руками, указывая путь маленькому, жалкому облаку.

Ветер, наблюдая со стороны происходящее, решил вмешаться. Он не любит старушку с метлой, которая каждое утро старательно сметает в кучи пожухлые листья, предвыборную агитацию, бытовой мусор. Созерцая неравный бой бабы Дуси с гигантской тучей, уничтожившей мелкие сгустки небесной демократии, ветер не на шутку разозлился и решил дунуть. Он набрал воздуха в мощные, тренированные легкие, сгруппировался и, что есть духу, дунул на маленькую, тщедушную тучку, как и хотела старушка, вправо. Тучка, почувствовав поддержку, обрадовалось, из ее небесных глаз неконтролируемо брызнул слепой дождь.

– Ура!!! Завопила баба Дуся. Она спрыгнула с лавочки и стала бегать по двору, подставляя морщинистое лицо под брызги слепого дождя.

Старый, больной, облезлый дворовой кот у которого от рождения не было клички, от удивления выронил изо рта добытый в бою с соплеменниками протухший бычок. Его глаза, пораженные катарактой, максимально сузились. Кот навел предельную резкость, неужели то, что он видит – правда? Гроза обитателей двора по улице Пионерской, старушка с метлой выиграла битву с самой, мать ее, природой.

Аномалия. На небольшой территории двора пошел слепой, теплый дождь, баба Дуся умывается, как молодая кошка, что-то мурлычет себе под нос, несказанно счастлива.

– Тьфу, старая дура, – выругался кот. Он с особым уважением и трепетом взял в рот протухшего бычка и на полусогнутых лапах поплёлся прятать ценную добычу на черный день.

Слепой дождь неожиданно закончился, как и начался. Баба Дуся присела на лавку, отдышалась. Эйфория сменилась грустью. Старушка вдруг осознала, на небе существует своя политика, тягостная, жестокая, всепоглощающая. Большие и жирные тучи поедают маленьких и прозрачных, и там страдания, слезы и разочарования, только небесного происхождения. На небе, решила старушка, живет ее зеркальный двойник, честный, порядочный дворник баба Дуся. Небесная тучка с метлой переживает за окружающую среду, метет каждый день неухоженные дворы, так же, как и она. Как я раньше не догадалась, пришла к гениальному, научному открытию Евдокия, небо это зеркальный мир земли. Это значит – там, на небе, живет…

Природное заземление чувств и мыслей дворника Евдокии возвратило старушку на бренную землю.

– Я думал, дворники под ноги себе смотрят, а не в облаках витают! – в свойственной грубой манере прокомментировал работу подчиненной начальник жилищно-эксплуатационной конторы Николай Кузьмич Пузиков.

– Николай Кузьмич, как я рада вас видеть, – искренне обрадовалась Пузикову старушка.

Дуся заметила, начальник пал духом. Отеки под глазами, пьет или переживает, что сына из института отчислили. Отрок забрызгал грязью предвыборные бигборды, чем сильно расстроил отца. Волос на голове у Кузьмича практически не осталось, он сильно сутулился, выглядел жалко, как собака, у которой потерялся хозяин.

– Вот, обхожу, Евдокия владения свои, смотрю, как убраны дворы. Надо агитацию посымать, сымай все! Все рожи противные. Как я пострадал от этой проклятой политики, – разоткровенничался Пузиков.

– Говорят, вас, того, хотели уволить. Сыну дело шили политическое, – сочувственно сказала дворник Евдокия.

– Шили, да ничего у них не вышло. У меня брат в органах служит, замяли. Петьку дурака отчислили из вуза, поработает – поумнеет. Историк хренов, выучил на свою седую голову, он знает, как правильно жить. Молодежь! Демократии хотят, свободы слова. Дети желторотые жизни не нюхали, я горбом кусок хлеба всю жизнь зарабатываю и в политику не лезу, ума хватило. На старости лет вляпался, угораздило. Тьфу.

– Как нам с вами Кузьмич второй тур энтих выборов пережить, а может еще и третий нарисуется?

– По закону, нельзя третий тур голосования проводить, – со знанием дела констатировал начальник.

Это по закону, но если очень хочется, то можно. Закраина, мать наша, совершенно непредсказуемая, как женщина в климактерическом периоде.

– Ты, Евдокия будь внимательней к вверенной тебе территории, за агитацией следи в оба, не позволяй, чтобы дворы превращались черт знает во что, вылазки ночью пресекай, докладывай мне регулярно обстановку, – напутствовал дворника начальник.

– А вы сейчас куда? – поинтересовалась Евдокия.

– Домой, твой участок последний, иду отсыпаться, устал до чертиков…

– Ага, вы значит Кузьмич не переживайте, все путем, все строжайше контролирую, они у меня вот здесь все голубчики, я за каждым слежу, порядок превыше всего, – сжав перед лицом Кузьмича рабочий, мозолистый кулак продемонстрировала власть трудового народа баба Дуся.