Революция 1917 года глазами современников. Том 3 (Октябрь 1917 г. - январь 1918 г.) - [4]

207. Германские условия мира?

208. Независимость Финляндии

209. Рабочая конференция Союза защиты Учредительного собрания

210. М. Горький. Плоды демагогии

211. Обращение «Ко всем районным Советам социалистических партий»

212. Редакционные сообщения «Спасайте Учредительное собрание!», «Ход выборов»

213. Редакционная статья «С праздником!»

214. «Вся власть Учредительному собранию!»

215. Обращение «К Петроградскому гарнизону!»

216. М. Горький. Плоды демагогии

217. Редакционная статья «К расстрелу манифестантов»

218. Газетный отчет «Учредительное собрание»

219. Редакционная заметка «5 января на улицах»

220. Декрет СНК «О роспуске Учредительного собрания»

221. М. Горький. 9 января - 5 января

222. Редакционная статья «Роспуск Учредительного собрания»

223. Н. Рожков. Довольно безумия!

224. Редакционная статья «Следствие по делу убитых членов Учредительного собрания»

225. Г.Н. Плеханов. Буки-Азъ-Ба

226. Заключительное слово Председателя СНК В.И. Ленина перед закрытием III Всероссийского съезда Советов

СМЕХ СКВОЗЬ СЛЕЗЫ. САТИРА РЕВОЛЮЦИОННОЙ ЭПОХИ

227. Н. Тагамлицкий. Большевистская агитация

228. Маленький фельетон. На «узелки»

229. Счастливый музыкант

230. У хироманта

231. Маленький фельетон. (Из дневника классной дамы)

232. Эмиль Кроткий. Революционные частушки

Именной указатель

Аннотированный указатель газет и журналов

Список использованных источников и литературы

ПРЕДИСЛОВИЕ

Период с начала октября 1917 г. и до середины января 1918 г., событиям которого посвящен настоящий том, составляет наивысший, кульминационный этап Великой российской революции 1917 года, плавно переходящий к весне 1918 г. в Гражданскую войну.

Позади остались всенародная эйфория Февраля, триумф и кризисы Временного правительства, «мятеж» 3-5 июля, выступление генерала Л.Г. Корнилова. Параллельно с этими общественно-политическими событиями, но в неразрывной причинно-следственной связи с ними, набирали обороты главные, судьбоносные для страны процессы, наиболее острыми и неотвратимыми из которых были экономический коллапс и достигший точки невозврата на фоне военных неудач и ухудшения социально-политического климата в стране развал армии. Как воюющей на фронтах Первой мировой, так и расквартированной в тыловых гарнизонах.

В обстановке растущего безвластия в стране нарастает вал «коллективного бессознательного». Анархия и связанная с ней преступность становятся обыденным явлением. Газеты заполнены сообщениями о творящихся повсеместно безобразиях. Самое активное участие в них принимают солдаты тыловых гарнизонов, а также дезертиры с фронтов Первой мировой, которых становится все больше и больше. «...Темные, веками жившие рабами, массы точно в чаду какого-то похмелья творят свою разрушительную работу и губят себя и других», - с отчаянием сообщают в «письме солдата» в редакцию газеты «Голос солдата» (док. № 26). И далее: «...Солдаты громят поезда, в Харькове толпа солдат отрывает могилы с целью снять с покойника драгоценности, в Царевококшайске толпа громит продовольственную управу, в Ржеве солдаты громят винные склады и грабят лавки, в Бендерах антисемитский погром, и такая вольность катится по всей стране».

Психологическое состояние традиционалистски настроенной части (кстати, весьма значительной) населения, воспитанной на христианских ценностях и остававшейся верной им, отчетливо выразил религиозный философ В.Н. Муравьев в статье, опубликованной в издании Русской Православной церкви (док. № 155): «Святая Русь умерла. На месте ее воцарилась Русь нечестивая, Русь паскудная, Русь разбойная. Чудится, что не Русь это вовсе, а злое и бессмысленное наваждение. Мы ждали обновления, движения вперед, но получилось разложение, движение вспять, к давно пройденным темным и жестоким временам. Мы звали к работе во имя нового долга, нового достоинства, нового отечества, но получился прогул совести, чести, родины, напоминающий старые проклятые измены Смутного времени». Таков был персонифицированный данным текстом голос значительной части верных чад Русской Православной церкви, которые в массе своей в одночасье отреклись в Феврале от «помазанника Божьего» и своего духовного лидера и бестрепетно встали на сторону Временного правительства, приняв таким образом все, что произошло со страной, церковью, народом впоследствии. А теперь почувствовали, что во многом просчитались.

Итак, Октябрь уж наступил... Холодное лето 1917 г. неумолимо перетекало в неприветливую осень. Современник, свидетель и усердный бытописатель рассматриваемых нами событий отставной царский генерал от инфантерии Феликс Яковлевич Ростковский (1841-1920), возвращаясь ориентировочно 14 (27) октября в северную столицу из очередной поездки, записал в своем дневнике: «Выезжали мы из Москвы при прекрасной погоде - легкий морозец и солнечно, а Петроград встретил по обыкновению сумрачный, дождливый, серый и вдобавок темный, не говоря уже о дороговизне» ^1.

Погодные неурядицы вкупе с бытовыми, житейскими в целом тяготами, впрочем, никак не способствовали охлаждению политических страстей. Безнадежность, очевидная безвыходность ситуации лишь усиливали накал конфронтации. Судорожно предпринимаемые властью и частью умеренных партийно-политических сил меры по ее ослаблению не давали желаемого эффекта. Это наглядно показали коллизии, связанные с созывом и итогами работы Всероссийского Демократического совещания и Временного совета Российской Республики (Предпарламента).