Революция 1917 года глазами современников. Том 1 (Январь-май) - [27]

Та же сущность. Те же, без сомнения, мысли. Но сами крестьяне уже не совсем те, что были в 1905 году. Они несколько больше воспитаны политически и несколько богаче организующими силами. Не те и условия. Не секрет, что в 1905 г. деревня мало надеялась, чтобы тогдашнее правительство согласилось «дать землю». Можно думать, что при нынешних условиях у крестьян с самого начала взгляды на новое правительство не столь пессимистичны. В 1905 г. деревня принялась решать земельный вопрос «самосильем». Без отдельных вспышек не обошлось, к сожалению, и теперь. Но в общем крестьянство предпочло ждать ответа на свой вопрос от правительства. И ответ не замедлен: земля будет.

Ответ дан. И вместе с тем этот не только первейший среди самых серьезных вопросов, но, быть может, и самый трудный вопрос переносится на почву практических постановок и деловых построений. Одна из любопытных черт 1905 г.: не все губернии охвачены были тогда аграрными волнениями, и среди губерний, наименее захваченных этим страшным злом, видное место занимали как раз те, где крестьяне под влиянием Крестьянского союза еще до Манифеста 17-го октября и октябрьских забастовок сочли долгом совместно обсудить как можно и должно решить вопрос о земле. Обсуждение быстро показало крестьянам, какой это огромный вопрос, как он связан с самыми разнообразными отраслями государственной жизни, какой труд нужен, чтобы подойти к его решению. И сознание именно огромной сложности, важности и трудности удерживало от каких бы то ни было эксцессов. Тогда переход от лозунгов к практической постановке был спорадическим, вызванным усилиями отдельных организаций. Теперь стихийное стремление народа к земле ставится на государственные рельсы декретом власти.

Надо желать, чтобы новоучреждаемый особый земельный комитет стал центром всенародной подготовки к решению вопроса. И не только желать надо этого. К этому надо стремиться. Сила стихийного стремления к земле, сам по себе часто слепая, должна стать зрячей и направленной к творческим государственным целям. Надо, чтобы народ понял, какая великая задача ставится, подготовился к ней, мог сознательно отнестись к тому или другому из возможных решений. Задача воистину великая. И только в путях всенародной подготовленности к деловой постановке и только силами всего народа ее можно решить.

Русские ведомости. 1917,22 марта. № 65.

Винавер М.М. РАВЕНСТВО

Этот священный лозунг освободительного движения, стоящий во главе всех программ всех демократических партий, наконец, получил воплощение в жизнь. 20-го марта Временным правительством подписан декрет об отмене всех национальных и вероисповедных ограничений.

По глубине и всеобъемлющему характеру основного принципа это — один из важнейших, если не важнейший, акт Временного правительства. Акт отменяет ограничения всех национальностей и всех вероисповеданий, но главною центральною частью является при наших условиях утверждение еврейского равноправия. В этой сфере приходилось отменять так много, что правительство предпочло форму отмены без подробного перечня отменяемых статей: не только составление, но и печатание такого перечня слишком затруднило бы издание закона. Форма, избранная правительством, явилась результатом компромисса. В совещании партии народной свободы еще 8-го марта решено было в видах ускорения предложить правительству издать общий декрет об отмене всех ограничений, без всякого перечня. Редакция такого проекта и выработана была Ф.Ф. Кокошкиным и пишущим эти строки. Но министерство юстиции, от имени которого вносился проект, настаивало на полном перечне. Убедившись вскоре в крайней затруднительности этого порядка, оно пошло на уступки, и в результате взаимных переговоров создался нынешний компромиссный план, оказавшийся в конце концов вполне удачным. Все это замедлило несколько издание закона. К счастью, промедление оказалось не слишком значительным, и крупнейший из эмансипационных актов нашего времени, наконец, увидел свет.

В многовековой истории еврейского народа 20-е марта окажется датой глубоко знаменательной. Евреи везде страдали под гнетом бесправия, но нигде пропасть между мерой бесправия и достигнутой степенью свободы не была так глубока, как у нас. Евреи раскрепощались всюду под дуновением свободы, и Россия является лишь последней из цивилизованных стран, признавших за евреем права гражданина. Но всюду евреи становились равноправными в качестве небольшой группы лиц иудейского вероисповедания, в России же они представляют многомиллионное ядро еврейства, и эмансипация застает его в качестве народа, сознающего свою государственную связь с обновленной родиной и приуготовленного к развитию в условиях свободной жизни своих национальных и культурных идеалов. Акт эмансипации евреев в России открывает поэтому новую страницу не только в истории общечеловеческой гражданственности: он кроет в себе источник новых завоеваний в области национально-культурного творчества.

Он является и актом государственной эмансипации для всей России. Что в сфере жизни более приспособлено для поддержки старого режима, чем та сеть бесправия, которою окутано было еврейское население? Гражданская война между отдельными частями населения, создание кадров подкупных носителей власти, призванных якобы регулировать нормы бесправия, а в сущности развращающих население, искореняющих из души народа самое представление о праве как основе общежития, — такая схема отношений является всегда наиболее надежной опорой режима, основанного на деспотизме и угнетении. И самым жгучим кровавым доказательством этой истины является история погромов времен Плеве, история погромов, которыми правительство задушило русскую свободу после 17-го октября [1905 г.], и история шпионажного навета, которым подлое предательское правительство хотело лишь смыть с себя ответственность за позор, нанесенный им России.