Революционерам. Антология позднего Троцкого - [153]

«С какого это времени вы стали специалистами по вопросам философии?» – иронически спрашивают сейчас оппозиционеры представителей большинства. Ирония тут совершенно неуместна. Научный социализм есть сознательное выражение бессознательного исторического процесса, именно инстинктивного, стихийного стремления пролетариата к переустройству общества на коммунистических началах. Эти органические тенденции рабочей психологии особенно быстро пробуждаются сейчас эпохой кризисов и войн. Дискуссия с бесспорностью обнаружила столкновение в партии мелкобуржуазной тенденции и пролетарской. Мелкобуржуазная тенденция выражает свою растерянность в том, что пытается разменять программу на ряд «конкретных» вопросов. Пролетарская тенденция, наоборот, стремится все частные вопросы свести к теоретическому единству. Вопрос сейчас не в том, в какой мере отдельные члены большинства сознательно применяют диалектический метод. Важно то, что фракция большинства в целом стремится к пролетарской постановке вопросов и именно поэтому восприимчива к диалектике, которая есть «алгебра революции». Оппозиционеры, как мне пишут, залпами смеха встречают самое упоминание слова «диалектика». Напрасно. Этот недостойный прием не поможет. Диалектика исторического процесса уже не раз жестоко карала тех, кто пытался посмеяться над нею.

Новая статья т. Шахтмана («Открытое письмо Льву Троцкому») представляет тревожное явление. Она показывает, что Шахтман не хочет учиться в дискуссии, а продолжает развивать свои ошибки, эксплуатируя при этом не только недостаточный теоретический уровень партии, но и специфические предрассудки ее мелкобуржуазного крыла. Все знают легкость, с которой Шахтман группирует различные исторические эпизоды вокруг той или другой оси. Это качество делает Шахтмана талантливым журналистом. К сожалению, одного этого мало. Главный вопрос – в выборе оси. Шахтмана всегда занимают отражения политики в литературе, в прессе. Ему не хватает интереса к реальным процессам классовой борьбы, к жизни масс, к соотношению разных слоев самого рабочего класса и пр. Я читал немало хороших и даже блестящих статей Шахтмана, но никогда не слышал от него ни одного замечания, которое действительно вводило бы в жизнь американского рабочего класса или его авангарда.

Надо оговориться, что здесь не личная только вина Шахтмана, здесь – судьба целого революционного поколения, которое в силу особого сочетания исторических условий выросло вне рабочего движения. Об опасности вырождения этих ценных и преданных революции элементов мне приходилось писать и говорить не раз. То, что было в свое время неизбежной чертой молодости, стало слабостью. Слабость превращается в болезнь. Если запустить ее, она примет смертельный характер. Чтобы избежать этой опасности, надо уметь сознательно открыть новую главу в развитии партии. Пропагандисты и журналисты Четвертого Интернационала должны открыть новую главу в своем собственном сознании. Надо перевооружиться. Надо повернуться вокруг собственной оси: спиною – к мелкобуржуазной интеллигенции, лицом – к рабочим.

Видеть причину нынешнего кризиса партии в консерватизме ее рабочей части; искать выхода из кризиса в победе мелкобуржуазного блока – трудно придумать ошибку, более опасную для партии. На самом деле сущность нынешнего кризиса состоит в консерватизме мелкобуржуазных элементов, прошедших чисто пропагандистскую школу и не находящих выхода на дорогу классовой борьбы. Нынешний кризис есть последняя битва этих элементов за самосохранение. Каждый из оппозиционеров в отдельности сможет, если твердо захочет, найти себе достойное место в революционном движении. Как фракция они осуждены. В развернувшейся борьбе Шахтман оказался не в том лагере, где нужно. Как всегда в таких случаях, его сильные стороны отступили на задний план; наоборот, его слабые черты приобрели особенно законченное выражение. Его «Открытое письмо» представляет как бы отвар его слабых черт.

Шахтман потерял мелочь: классовую позицию. Отсюда его необыкновенные зигзаги, импровизации и скачки. Классовый анализ он подменяет разрозненными историческими анекдотами с единственной целью: прикрыть свой собственный поворот, замаскировать противоречие между вчерашним днем и сегодняшним. Так Шахтман поступает с историей марксизма, с историей собственной партии, с историей русской оппозиции. Он нагромождает при этом ошибку на ошибку. Все исторические аналогии, к которым он прибегает, говорят, как увидим, против него.

В своем «Открытом письме» Шахтман ссылается, в частности, на то, что т. Винсент Дэн164 выражал свое удовольствие по поводу статьи об интеллигентах. Но ведь и я высказался о ней очень похвально: «Many parts are excellent». Однако, как говорит русская пословица, ложка дегтю может испортить бочку меда. Именно об этой ложке дегтя у нас идет речь. Глава, посвященная диалектическому материализму, заключает в себе ряд чудовищных, с марксистской точки зрения, мыслей, целью которых являлось, как теперь ясно, подготовить политический блок. Ввиду того упорства, с каким Шахтман повторяет, что я придираюсь к статье без основания, приведу снова центральное место интересующей нас главы: «…никто не доказал до сих пор, что согласие или несогласие относительно наиболее абстрактных доктрин диалектического материализма необходимо задевает (!) сегодняшние и завтрашние конкретные политические вопросы – а политические партии, программы и бои основаны на таких конкретных вопросах» («The New International, January, 1939, p. 7). Разве этого одного не достаточно? Поражает прежде всего недостойная пролетарских революционеров формула «политические партии, программы и бои основаны на таких конкретных вопросах». Какие партии? Какие программы? Какие бои? Все партии и все программы взяты здесь за общие скобки. Партия пролетариата не есть партия, как другие. Она вовсе не основана на «таких практических вопросах». Она в самой основе своей противоположна партиям буржуазных дельцов и мелкобуржуазных штопальщиков. Она имеет своей задачей подготовить социальный переворот и возрождение человечества на новых материальных и моральных основах. Чтоб не сломиться под давлением буржуазного общественного мнения и полицейских репрессий, пролетарскому революционеру, тем более вождю, нужно ясное, всестороннее, до конца продуманное миросозерцание. Только на основе целостной марксистской концепции возможен правильный подход к «конкретным» вопросам.