Ревизия командора Беринга - [84]

Переворот, как и все гвардейские перевороты, был осуществлён спокойно, и уже утром Анна Леопольдовна осматривала имущество Биронов и одаривала им отважных победителей. Фрейлине Юлиане Менгден были подарены расшитые золотом кафтаны герцога и его сына. Фрейлина велела сорвать золотые позументы и наделать из них золотой посуды... Миних получил звание первого министра, а супруг Анны Леопольдовны — звание генералиссимуса. Сама Анна Леопольдовна удовольствовалась званием регентши.

А Биронов, собрав всех вместе, повезли в Шлиссельбургскую крепость. Улюлюкал народ, провожая ещё вчера всесильного временщика. И это очень огорчило наблюдавшую за вывозом Биронов Анну Леопольдовну.

   — Нет, не то я готовила ему... — с грустью сказала она. — Если бы Бирон сам предложил мне правление, я бы с миром отпустила его в Курляндию.

   — Безумный человек... — кивал словам правительницы Андрей Иванович Остерман. — Не знал он предела в своей дерзостности...

По распоряжению Липы Леопольдовны Бироны были увезены в Пелым, где велено было выстроить для них дом. План этого, предназначенного для своего друга, дома Миних начертил собственноручно.

И теперь и пожить бы Анне Леопольдовне в своё удовольствие в отвоёванной у Бирона стране, но не было мира между победителями. Осложнились отношения между Австрией и Пруссией, и раскол прошёл в стане победителей Бирона. Миних за Пруссию стоял. Говорил, что туда надобно русских солдат послать, чтобы за Пруссию они воевали. Остерман же Австрию, как всегда, поддерживал. И Анна Леопольдовна Остермана поддерживала... Миниху пришлось в отставку подать.

Анна Леопольдовна пыталась задобрить фельдмаршала, снова и снова одаривая его бироновским имуществом. Назначила 15 000 рублей годового пенсиона, подарила бироновское имение Вартемберг в Силезии, однако фельдмаршал продолжал хмуриться. Редко теперь Анна Леопольдовна ложилась спать в том же покое, что и накануне.

Слишком хорошо было известно честолюбие Миниха, чтобы надеяться, будто он уедет в свой фатерлянд. Хорошо помнила Анна Леопольдовна сказанные про Миниха тётушкой Анной Иоанновной слова...

Тогда, после заключения Белградского мира, Миних попросил титул князя Украинского...

   — Очень скромен Миних! — сказала Анна Иоанновна. — Я всегда думала, что он будет просить у меня титул Великого князя Московского...

Целый год правила Анна Леопольдовна и целый год боялась Миниха, освободившего её от Бирона, пока 25 ноября 1741 года не вошла посреди ночи в спальню Анны Леопольдовны цесаревна Елизавета Петровна и не разбудила её.

   — Сестричка! — ласково сказала она проснувшейся Анне Леопольдовне. — Пора вставать!

В ту ночь Брауншвейгская фамилия была арестована....

Младенца Иоанна Антоновича Елизавета Петровна увезла в свой дворец.

Никто не спал в ту ночь в Петербурге.

Народ толпами бежал за санями Елизаветы Петровны и кричал «ура!». Проснувшийся от криков ребёнок развеселился. Он подпрыгивал на коленях будущей императрицы и махал ручонками.

— Бедняжка... — погладив его но головке, сказала дщерь Петрова. — Ты не знаешь, глупенький, отчего кричит народ. Народ радуется, что ты лишился короны.

И поцеловала ребёнка в лобик. Как покойника...

8

Что за странная участь выпала уроженцу датского города Хорсенса, капитан-командору русской службы Витусу Берингу! В первую экспедицию отправлялся он, когда умирал Пётр Великий, задумавший эту экспедицию. Во вторую экспедицию Беринга отправила императрица Анна Иоанновна. Десять лет прошло, пока, наконец, собрались в плавание. И надо же, что именно сейчас, когда готовы были корабли выйти из Авачинской бухты на поиски Америки, Анна Иоанновна умерла.

Весть о кончине императрицы привезли прибывшие на Камчатку весной 1741 года солдаты.

Помрачнел Беринг, услышав это известие. Это был какой-то рок... Неужто и нынешняя экспедиция завершится, как и первая?

Всю зиму, которую провели на Камчатке, вестовой Беринга матрос Овцын составлял отчёт о деятельности экспедиции. Сам Беринг всю зиму раскладывал пасьянсы. Весь стол в его кабинете был завален колодами карт. Но сейчас и карты раскладывать не хотелось. Смел Беринг колоды в ящик, разложил на столе чертежи, которые собирался приложить к отчёту.

Ночь Беринг нехорошо провёл. Сквозь полусон мерещилось ему, будто проверяет карты, составленные экспедицией. Но, как и бывает во сне, пеленги береговых ориентиров, взятые с кораблей, мешались с другими цифрами, и Беринг наносил их на карту, с опозданием понимая, что не морские мили и углы счисляет, а годы собственной жизни... И опять же, как это бывает во сне, странно менялось очертание берега. Невозможно было понять, в чём именно заключается эта странность, но она была, и жутковато было спящему капитан-командору, и невозможно было ничего исправить... Невозможно было и снова взглянуть на очертание вычерченного берега судьбы.

   — Засекречено... — объяснял Берингу чиновничий голос.

   — Мне необходимо снова взглянуть! — настаивал Беринг.

   — Никак нельзя. Невозможно... — отвечали ему.

И такое отчаяние охватило капитан-командора, что от этого отчаяния и проснулся он.

9

4 мая 1741 года Беринг созвал последний в этой экспедиции консилиум. Вместе с офицерами и штурманами обсуждался маршрут предстоящего плавания. На консилиум, согласно инструкции, был приглашён и прикомандированный к экспедиции профессор астрономии Делакроер.