Ревейдж - [58]

лице, я поняла, что это было потому, что с тобой делали ужасные вещи. Кто-то взял тебя

под свой контроль; у этого человека были средства заставить тебя действовать так

жестоко, причинить тебе боль и вынудить поверить, что ты зверь. — Ее рука прижалась к

моему сердцу. — Я считаю, что это идет вразрез с тем, кто ты есть на самом деле.

— Зоя, — пробормотал я, и она улыбнулась.

Сглотнув, я прижал ладонь к ее щеке и прошептал:

— Ты хоть понимаешь, как сильно облажалась?

Зоя замерла и побледнела.

Я крепко держал ее голову на месте и заявил:

— На самом деле ты родом из Тбилиси, а не из Казрети, как утверждала в течение

последних дней.

Зоя выдохнула, затем прерывисто вздохнула. Ее рука на моем лице начала дрожать.

Ее кожа похолодела, когда я добавил:

— Заал Костава был из Тбилиси, Грузия. Его семья была убита; все тела были

найдены, кроме одного.

Ее голова дернулась, когда она попыталась отодвинуться, но я все еще держал ее в

своих больших руках. Глубоко вздохнув, я прохрипел:

— Все, кроме маленькой девочки. Девочки по имени Зоя.

Зоя закрыла глаза.

И я закрыл свои тоже.

Она была сестрой Заала.

Человека, которого мне приказала убить Госпожа.

Глава 14

Зоя

Никогда прежде я не чувствовала, чтобы мое сердце билось так часто. Пока лежала

здесь, пойманная в объятия мужчины, которого, как мне казалось, я смогла распознать, мое сердце билось слишком быстро и слишком сильно.

Я чувствовала дрожь своего тела. Чувствовала, как моя кровь стынет в жилах, тщетно пытаясь наполнить мышцы силой.

Кристально-голубые глаза следили за мной, как ястреб следит за своей добычей.

Я ругала себя за свою эмоциональную наивность, за отказ от логики и за совершенно

неуместное доверие.

Я попыталась отодвинуться от него, но захват Валентина был слишком сильным.

— Пожалуйста, — пыталась сказать я.

Но слова едва сорвались с моих губ. Я так ошиблась. Дело было вовсе не в

ошейнике. Этот человек был бессердечным чудовищем. То, что было в ошейнике, только

усиливало черноту, оставлявшую шрамы на его душе.

Я перестала сопротивляться. Лежала так тихо, как только могла. Затем закрыла

глаза, представляя счастливое лицо брата Заала. Брата, которого я только что приговорила

к смерти.

От горя мое дыхание участилось. А затем весь мой мир взорвался, когда монстр, лежащий рядом со мной, заговорил:

— Ее зовут Инесса.

Я затаила дыхание, мои мысли путались. Кто такая Инесса? Что он имеет в виду?

Затем он продолжил:

— Она моя сестра, хотя с тех пор, как ей исполнилось четыре года, не помнит ни

этого факта, ни даже собственного имени.

Я выдохнула. Медленно, пытаясь взять себя в руки. Шок наполнял каждую клеточку

моего тела. Мое сердце стало замедлять свой бешеный ритм, когда я поняла, что он

доверился мне. Он рассказывал мне о себе.

— Валентин, — тихо сказала я, и мой почти шепот прозвучал, словно крик в

мертвой тишине комнаты.

Рука Валентина прижалась к моему затылку, как будто он пытался придвинуть меня

ближе настолько, насколько было возможно. Я позволила ему успокоиться от моей

близости. Но когда увидела слезу, медленно скользящую по его щетине, мое сердце

разорвалось на части.

— Валентин, — это все, что я смогла сказать. Меня поглотила скорбь от теперь уже

упавшей на матрас слезы. — Где она сейчас, твоя Инесса?

Хватка Валентина снова стала грубой, но он попытался объяснить:

— Даже не знаю, как объяснить тебе. Ее держат в плену, как и всех нас. Но мужчин

тренируют, как бойцов, или, что еще хуже, убийц…

— И тебя? — спросила я. Вопрос слетел с моих губ прежде, чем я смогла его

остановить.

Глаза Валентина болезненно закрылись, но он кивнул.

— Да. И меня.

— Но твоя сестра? — подтолкнула я.

Валентин отодвинулся назад. Его руки покинули мой затылок. Однако он взял меня

за руку, как и до этого. Нет, не совсем так же. Когда я посмотрела в его глаза, в них не

было того, что я видела прежде. Уязвимость, отчаяние и абсолютное поражение сияли в

их глубинах.

— Женщин ведут другим путем. Их накачивают наркотиком, который делает их

сексуально зависимыми. Они сходят с ума, сгорая изнутри, если мужчина их не трахает, как изголодавшееся животное.

К моему горлу подступила желчь.

— Твоя сестра? С детства?.. — Я замолчала, не желая слышать ответа на свой

вопрос.

Валентин отрицательно покачал головой.

— Нет, не с четырехлетнего возраста. С четырех лет ее накачивали другим видом

наркотика — наркотиком послушания, чтобы она убиралась и готовила. Это лишало ее

индивидуальности, всего, кем она была ранее. Госпожа каждый вечер показывала мне на

экране своего устройства Инессу или 152-ую, как гласила татуировка на ее спине. Они не

татуировали грудь женщин потому, что цифры портили бы их внешность. Госпожа знала, что я никогда не покину Кровавую Яму без нее. Она также была уверена, что я сделаю

все, чтобы вернуть свою сестру. Поэтому она лично обучила меня быть Убийцей.

— Убийцей, — повторила я.

Валентин кивнул.

— Долгие годы Госпожа держала меня в своей личной камере. — Он обвел рукой