Ревейдж - [30]

В том числе и нервное недоумение, которое он, очевидно, испытал, когда моя рука

коснулась его массивной груди. Вспышка неизвестности и, что еще печальнее, вспышка

страха отразилась в глубине его глаз. Этот мужчина, этот палач, почувствовал страх от

простого прикосновения. В одно мгновение я поняла, что до этого момента никто не

прикасался к нему ласково и нежно. Это наполнило меня такой грустью, что мое горло

сжалось от волнения. Заал и Анри, вероятно, испытывали то же самое.

Поэтому глупо это или нет, я решила позволить ему сделать то, что он должен был.

Я планировала подождать немного, чтобы задать ему вопросы. Выяснить, кто его послал и

зачем. Но я не ожидала такого развития событий. Я была готова к еще большей боли, к

еще большей садистской пытке. Но только не к этому. Я не была искусна в обольщении, совершенно не подготовлена к сексуальным актам.

Мужчина снова двинулся вперед, и, взглянув ему в глаза, я увидела, что он уязвим, прежде чем снова посмотреть на меня.

Я быстро осознала, что, хотя это и было место пытки, поиска ответов, я видела в его

глазах, что он искал то, что я дала ему ранее — немного принятия.

Привязанности.

Я поняла, что у моего мучителя все-таки была слабость — потребность, чтобы кто-то увидел его, пойманного в ловушку под монстром снаружи. И жажда, чтобы к нему

прикоснулись.

Я знала, что должна была стать для него таким человеком. Я должна была

попытаться. Что-то внутри заставляло меня попробовать.

Его рука на моей груди снова шевельнулась, и я пошевелилась под его

прикосновением.

Он повторил действие, подушечкой большого пальца скользя по моему

затвердевшему соску. В замешательстве я закрыла глаза, пытаясь освободиться от его

пристального кристального взгляда, когда волна жара пронеслась между моих ног.

Я сдержала крик от этого незнакомого ощущения, сдержала всхлип, когда его

горячее дыхание окутало мое лицо. Когда я снова открыла глаза, единственное, что я

могла видеть, было красивое лицо мужчины со шрамом. Он был так близко, что я не

могла ускользнуть от его внимания — его светлые глаза, светлая кожа, черные, как смоль, бритые волосы и угловатое лицо. Но его губы? Мои глаза не удержались и снова

уставились на эти губы. Они были полными, несмотря на небольшой шрам на верхней

губе, но выглядели такими мягкими на ощупь. Я лениво размышляла, кто бы ни послал

этого человека убить моего брата, они хорошо постарались. Не только из-за его

эффективности в пытках, но и из-за его ужасающих взглядов, которые были для меня

одновременно дикими и божественными.

На теле мужчины не было ни капли жира. Когда он стянул с себя спортивные

штаны, мое лицо вспыхнуло при виде этого обнаженного мужчины. У меня не было

отношений, никакого сексуального опыта с мужчинами, даже платонического.

Он похитил меня.

Он причинил мне боль.

Он пытал меня.

Но теперь я увидела его с другой стороны. Того, кто называл меня котенком на

своем родном русском языке и теперь откидывал назад мои волосы, чьи глаза вспыхнули, а изо рта раздалось шипение, когда он погладил своей грубой рукой — так интимно —

мою обнаженную кожу.

В голове у меня царила полная неразбериха. Я постоянно нервничала, гадая, принесет ли мне следующее прикосновение боль, когда то, что было в ошейнике

мужчины, снова превратит его в носителя пыток и боли? И все же под его теперешним

руководством меня охватило странное чувство безопасности. Я была более чем уверена, что он не причинит мне вреда.

Я ничего не понимала.

***

Он подошел, подняв руки, чтобы убрать волосы с моего лица. Я чувствовала себя

такой маленькой, когда его большое тело возвысилось надо мной. Казалось, он будто

поглотил меня.

Одна рука скользнула вниз, чтобы ухватиться за мою челюсть. Он крутил мою

голову, пока моя шея и щека не открылись для его внимания. Он медленно приблизился, его губы скользили по моей щеке, но не целовали кожу, а просто касались всей стороны

моего лица. Его дыхание щекотало мне ухо. Горячая дрожь пробежала по моему

позвоночнику.

Безмолвно, губы мужчины двинулись вниз к моей шее и последовали по тому же

пути, который ранее проделал его язык. Из его груди вырвался низкий рокот. В моих

волосах его рука была неподвижна. Он глубоко вздохнул.

— Ты так сладко пахнешь, kotyonok.

Мои ноги ослабли, когда его хриплый голос проскрежетал мне в ухо. Его рука

отпустила мое лицо, и когда он повернул руку, тыльная сторона его пальцев начала

спускаться вниз по моей шее, медленно и легко, как перышко. По их следам побежали

мурашки. Когда его рука опустилась чуть выше моей груди, мое дыхание остановилось.

Затаив дыхание, я ждала его следующего прикосновения.

Внезапно, услышав, как он издал разочарованный напряженный стон, я

почувствовала тепло на своей шее. Я была потрясена до неподвижности, задаваясь