Реванш императора - [133]

— Все висело на волоске, буквально на волоске, — произнес он, весь дрожа от нервного перенапряжения, но взирая на Ярослава шальными от счастья глазами.

— Прикажете позвать Нея?

— Не стоит, пускай охотится. Он всегда был хорош в погоне. Большинство из этих пруссаков — деревенские рекруты. Солдаты из них никудышные. Они так и будут теперь бежать до самого Рейна.

Со всех сторон неслись ликующие возгласы и приветствия.

— Передайте Нею, пусть гонит их на восток. Да, на восток.

Он вдруг замолчал и огляделся.

— Пять лет мечтал я об этой минуте. Благодарю вас, — прошептал император и неожиданно стал заваливаться на спину. Только сейчас Ярослав сообразил, что Наполеон снова ранен — и на этот раз тяжело. С левой стороны груди на его мундире быстро расползалось кровавое пятно.

— Император ранен! — в отчаянии закричал историк, беспомощно оглядываясь по сторонам.

Его тут же окружили гвардейцы. Они осторожно сняли раненого с седла и опустили на землю. Радость и ликование на лицах людей уступили место горечи и скорби.

Ярослав спешился и чуть не упал. Ноги его онемели, и каждый шаг вызывал нестерпимую боль в спине и ягодицах. Пробившись сквозь толпу, он опустился на колени рядом с императором.

— Это был отличный денек, — прошептал Наполеон. Ярослав хотел что-то ответить, но не смог. К горлу подступил комок, из глаз полились слезы.

— Я счастлив, что смог в этот день быть рядом с вами, ваше величество, — прошептал он в ответ, справившись с волнением.

— Я знал, что в конце концов завоюю и ваше сердце, маршал Ярослав, — усмехнулся император.

Старый ученый благодарно кивнул, а Наполеон приподнял голову и стал всматриваться в лица окруживших его гвардейцев.

— Андре, ты ли это?

— Я, мой император.

— Но ты же погиб на Аркольском мосту!

— И все же я с вами, мой император. Наполеон жадно переводил широко раскрытые глаза с одного знакомого лица на другое.

— Пьер, ты пал у Риволи. Винсент, а ты был сражен под Лейпцигом, когда пытался спасти знамя полка. Гийом, старина, как же мне тебя не хватало!

Один за другим гвардейцы опускались на колени. Ярослав с удивлением переводил взгляд с одной обветренной и грязной от порохового дыма физиономии на другую. Кто-то из гвардейцев скорбно молчал, кто-то плакал, размазывая слезы по черным от копоти щекам, кто-то яростно теребил длинные гренадерские усы.

— Мои старые ворчуны, — прошептал Наполеон. — Ведь это я убил вас всех. Простите меня, дети мои, если сможете.

— Мы погибли за Францию и за нашего императора, — срывающимся голосом прошептал один из гвардейцев, словно пытаясь утешить и ободрить больного ребенка на грани жизни и смерти.

— Император Наполеон Бонапарт!

Ярослав поднял голову. Это был «Веллингтон», паривший в воздухе за пределами скорбного кружка коленопреклоненных гвардейцев. Наполеон тоже приподнялся на локте и прищурился, как будто зрение тоже ему изменило.

— Император Наполеон, — торжественным тоном изрекла машина Древних, — имею честь вручить вам мою капитуляцию. Вы выиграли сражение при Ватерлоо, и с этой минуты я ваш пленник.

Наполеон поднял руку и вяло махнул в сторону историка.

— Маршал Ярослав представит вам условия капитуляции, — прошептал он со слабой улыбкой и закрыл глаза.

— Я умираю счастливым, — были последние слова императора.

Ярослав с тревогой склонился над потерявшим сознание раненым и положил ему руку на грудь.

— Эй, да у него же сердце остановилось! — вне себя от горя закричал ученый. — Скорее сделайте что-нибудь!

Машина Древних Странников не шевельнулась, взирая на эту сцену в ледяном молчании.

— Через минуту-другую мы возьмем их на мушку, — объявил Корбин Габлона.

— Смотри не промахнись, — мрачно буркнул Хасан, с удивлением разглядывая на экране увеличенное изображение корабля Элдина, зависшего над полем, на котором явно происходило какое-то сражение.

— Промахнуться?! Это же самонаводящиеся ракеты Древних Странников! — воскликнул Корбин, демонстрируя оскорбленное достоинство, как будто все шесть ракетных снарядов были сконструированы и собраны лично им. — Да никогда в жизни!

Червоточина высосала остатки небольшого солнца М-класса. Последний раз мигнув, звезда прекратила свое существование. Ее осиротевшие планеты погрузились во мрак, но ненадолго: прошло совсем немного времени, и прожорливый жгут искривленного гиперпространства сожрал их одну за другой.

Разбухшая до невероятных размеров звездная материя на другом конце червоточины содрогалась и пульсировала, балансируя на тонкой грани между растущим давлением солнечного газа, выделявшегося в результате термоядерной реакции в недрах, и неумолимо увеличивавшейся массой ядра, порождавшей чудовищное тяготение. От противоборства этих двух сил зависело, по какому пути пойдет дальнейшее развитие этого уродливого детища червоточины. Либо гигант коллапсирует и превратится в черную дыру, либо начнет неудержимо расширяться и вспыхнет Сверхновой.

Открытый конец червоточины заколебался и замер на краткое мгновение, анализируя источники гравитационных волн, пронизывавших окружающее пространство. Нащупав и зацепившись за самый мощный из них, червоточина совершила гиперпрыжок в сторону ядра галактики, где соблазнительно подмигивали сотни и сотни пригодных в пищу звезд.