Ресторан Мари Дюпьер - [85]

«Отлично, — подумала Роберта, — раз холодная англичанка еще не выбросила портфель и не поленилась привезти в Париж бумаги именно в нем, возможно, это говорит о том, что она еще сохранила в душе некоторые чувства к своему Алексу…» Роберта вынула бумаги, разложила их прямо на кровати и немедленно приступила к съемке. Разбираться было некогда, поэтому она фотографировала все подряд, — это заняло минут двадцать.

Возвращаясь обратно в ресторан, она улыбнулась Саре, ласково смотревшей на нее из-за стойки:

— Никак не могу запомнить, где туг у вас туалет.

46

Флер летела по авеню Клебер, легко лавируя между прохожими. Время от времени она оглядывалась на Януша: не отстал ли. Но каждый раз встречала спокойный взгляд его карих глаз. Его пышные золотисто-каштановые волосы трепал ветер, и они развевались над головами радующихся приближению уик-энда прохожих. Януш ничуть не запыхался — похоже, он и раньше частенько катался на роликах, хотя скромно сообщил, что «немного умеет на них держаться».

Сегодня Януш сказал ей, что через неделю уезжает: у них в Польше уже начинаются занятия. Странно, они и знакомы-то всего неделю, но Флер казалось, что она знает этого парня очень давно. Он работал в ресторане через день, и с тех пор, как она вернулась из Швейцарии, каждый его выходной они проводили вместе: в первый раз отправились в Версаль — Януш был там только однажды, в шестилетием возрасте, когда его мать впервые показывала ему Париж. Флер нравилось водить его по старинным аллеям, наблюдая, как он время от времени узнает картинки своего детства. В такие моменты он сообщал ей: «А вот здесь я заплакал, потому что очень хотел пить, и мама пообещала напоить меня прямо из вон того канала, если я не перестану» или: «Точно, где-то здесь должна быть скамейка. Мы сидели на ней, а потом я побежал за бабочкой и чуть не потерялся». Попутно он выдумывал какие-то небылицы, например рассказал, что один из служителей парка с первого взгляда влюбился в его мать, долго ходил за ними, читал Роберте стихи и в конце концов нарвал с клумбы каких-то редких цветов и подарил ей. «Вот это да…» — зачарованно протянула Флер, и в ту же секунду Януш, сгибаясь пополам от хохота, переспросил ее: «Ты что, поверила?»

Во второй раз они вместе отправились по молодежным клубам, и этот поход не очень понравился девушке: внутри заведений было ужасно шумно, а когда они выходили на улицу, разговор как-то не клеился.

Они немного потанцевали. Януш хорошо умел двигаться, но делал это так отстраненно, словно думал о чем-то другом или будто ему что-то мешало. В одном из клубов Флер встретила своих приятелей из колледжа. Они поболтали — кто куда ездил, кто кого видел. Узнав, что ее спутник из Польши, одноклассник Флер, считавший себя интеллектуалом, решил поговорить с ним о международной политике, но того, похоже, эта беседа тяготила — Януш отвечал коротко, рассеянно, и в его взгляде временами проглядывало беспокойство, Флер поспешила увести его туда, где они оба никого не знали.

Идея покататься на роликах принадлежала ей. Накануне вечером Флер зашла в ресторан сразу после тренировки на площадке роллеров, где она обычно занималась два раза в неделю. Свои новые коньки она сняла, но держала их в руках — выходя излома, Флер поленилась захватить для них сумку. Мари не было: последнее время она часто уезжала куда-то, почти полностью передоверив ресторан и гостиницу администратору Стефано. Януш радостно приветствовал Флер, когда она заглянула на кухню. Пока она разговаривала с Жаком, он внимательно изучал ее — не то его привлек ее обтягивающий костюм, не то что-то еще. Наконец он спросил ее, где она катается, и Флер сразу же предложила покататься вместе.

Вместо того чтобы свернуть на пересечении авеню де Вильерс с авеню де Ваграм направо, к площадке, Флер, не предупреждая Януша, покатила налево, к Триумфальной арке. Ей расхотелось заниматься спортом, слишком хорошо было в этот прохладный солнечный день просто нестись по улицам безо всякой цели.

У моста Гренель они остановились. Глядя на нависающую над Сеной статую Свободы, Флер вдруг спросила:

— Ты будешь мне писать?

Януш с готовностью ответил:

— Да. И я был бы рад, если бы ты приехала в Гданьск, когда сможешь.

— Я никогда не была в Польше. Что мы там будем делать?

— Все то же самое, — усмехнулся Януш, — гулять по старому городу и паркам, гонять на роликах, если захочешь. Только… я должен тебе кое в чем признаться.

— Ты предпочитаешь ездить на велосипеде? — весело сверкнула глазами Флер.

Януш поймал ее взгляд и какую-то долю секунды молча смотрел на нее. Потом смущенно отвел глаза.

— Нет. Мне стыдно признаться, но я тебе соврал: мне не семнадцать лет, а еще только пятнадцать. Ты разочарована? — Он встревоженно посмотрел на нее.

С минуту Флер молчала. Ее вовсе не смущала их разница в возрасте, ей даже было смешно, что Януш придает этому такое значение.

— Нет, — сказала она. — Но зачем же врать?

— Если бы все узнали, что мне еще нет шестнадцати, я не мог бы работать в ресторане целый день.

— Я бы тебя не выдала. Между прочим, мама до сих пор не знает, что ты сын ее подруги. — Флер помолчала еще — в отместку за обман ей хотелось его немного помучить. Януш откатился на другую сторону тротуара, вернулся обратно. — А как насчет дня рождения? — спросила она. — Это ты тоже выдумал, чтобы меня заинтересовать?