Рестарт - [17]
Вечером я излагаю эту мысль в сообщении брату.
:
Хочешь сказать, этот тип загнал меня сюда, а теперь этого не помнит?
:
Так все говорят.
:
Даже не знаю, что думать.
:
Скоро он вспомнит. Или ему Бета- и Гамма-Крыс напомнят.
:
Смотрю, ты в курсе, что он и как.
Я хочу рассказать Джоэлу главную новость дня, но пальцы замирают над экраном телефона. Брат и без того подавлен, а мысль о том, что Чейз внедрился на его место в видеоклубе, чтобы этот клуб развалить, окончательно его добьет.
Нет, не так. Этот мерзкий тип и не думал ничего разваливать.
Все гораздо хуже, потому что ничего не произошло.
Отвратительнейший в мире негодяй появился в кабинете мисс ДеЛео, и… жизнь продолжилась своим чередом. Никто из членов клуба не бросился вон. Потолок не обвалился. Съемочная и монтажная аппаратура не сгорела. Мисс ДеЛео не свалилась со стула.
Мы ненавидим этого типа, но как миленькие станем его терпеть. Нет, Джоэлу об этом рассказывать нельзя – ему и так приходится несладко.
А кроме того, долго Чейз Эмброз в клубе не задержится. Как только мисс ДеЛео даст ему первое задание, его и след простынет.
Поэтому я пишу:
:
В школе тоска, в городе тоска. Амнезия на этом фоне – уже новость.
:
А то, что Альфа-Крыс давит прыщи, – школьная сенсация.
:
У него нет прыщей.
Этого можно было Джоэлу не писать, но я уже нажала «Отправить».
:
В Хайавасси в школе одни придурки.
:
В Мелтоне лучше?
:
НЕТ!!!
Мне больно за Джоэла. Не хочется его еще сильнее огорчать, но и промолчать я не могу.
:
Ладно тебе, братец. Тебе и дома было плохо.
:
Зато я хоть чем-то выделялся. А здесь я один из кучи второсортных пианистов.
Когда я думаю про Чейза, меня просто трясет.
Глава восьмая
Чейз Эмброз
В субботу «Хайавасси Харрикейнз» играют предсезонный товарищеский матч с «Ист-Норвичем». Я иду на него не как игрок, а как член видеоклуба, потому что мисс ДеЛео назначила меня ответственным за спортивный раздел видеоежегодника. Вот я сразу и приступаю к делу.
Я взбираюсь на трибуну, флип-камера в руке кажется мне посторонним предметом. Я пока не свыкся с ролью оператора и члена видеоклуба; ни в какой другой роли я себя, впрочем, тоже не помню. Здесь, по идее, я когда-то блистал, но на месте былых триумфов в памяти абсолютная пустота. При виде игроков и поля меня не накрывает шквал футбольных воспоминаний. Вместо толп, скандирующих мое имя, на трибунах тут и там сидят человек двадцать школьников и несколько взрослых – большого интереса матч не вызвал.
Я снимаю на камеру пару розыгрышей мяча. После съемки на автомойке Брендан назвал меня прирожденным оператором. Но там все было просто. Трюк, который выкинул тогда Брендан, был самым сумасшедшим, смешным и захватывающим зрелищем из всех, что я видел. От него буквально невозможно было оторвать глаз. Я неотрывно наблюдал за этим безумием через видоискатель и совершенно естественным образом заснял его от начала до самого конца.
Я бы не стал утверждать, что это было самое крутое приключение за всю мою жизнь, потому что мало ли что в ней могло приключаться до момента, с которого я ничего не помню. Но полученного тогда удовольствия мне вполне хватило, чтобы не раздумывая принять предложение Брендана вступить в видеоклуб.
Вдруг я слышу громовой голос, легко перекрывающий усиленные колонками объявления по стадиону:
– Чемпион! Давай к нам!
Это кричит мой отец. Они с маленькой Элен сидят в четвертом ряду.
– Я ни одной игры не пропустил, – с чувством говорит отец, когда я подсаживаюсь к ним. Он словно хочет уверить меня, что именно здесь, напротив пятидесятиярдовой линии он беспрерывно просидел все двадцать восемь лет, отделяющих день, когда он сам выиграл чемпионат штата, от того дня, когда чемпионом штата стал я. – Вот и Элен уже почти настоящий болельщик.
Моя сводная сестра расставила на металлической трибуне какое-то невероятное количество кукольной мебели и увлеченно играет двумя Барби. На игру, насколько я заметил, она вообще не смотрит.
Отцу, преданному болельщику «Харрикейнз», происходящее на поле явно не нравится. Чем дальше, тем мрачнее он делается и в конце концов впадает в черное отчаяние.
– Ты это видел? – сокрушенно восклицает он. – При таком розыгрыше левый гард должен делать блок в ноги! А так раннинбек трех шагов не сделает! – Или: – Квотербек не видит поля! Вон же – открылся для паса в очковой зоне! – Или: – Кто же так перехватывает! Ты, когда играл, разве так перехватывал? Я лично перехватывал совсем по-другому!
– Я не помню, как играл в футбол, – честно говорю ему я, наезжая зумом на схватку. – Поэтому понятия не имею, как и кого я перехватывал.
– Э-э, тогда совсем другое дело было, – горько усмехается отец. – Захватываешь, бывало, противника под коленки и технично так укладываешь на травку.
«Харрикейнз» к этому временем проигрывают 7:24. Забавно, что я начисто забыл всю свою футбольную карьеру, но как играть в футбол – помню. Наблюдая в процессе съемки за игрой, я более или менее понимаю, что происходит на поле. То ли «Ист-Норвич» сегодня в ударе, то ли «Харрикейнз» в этом сезоне далеко до команды мечты. Не знаю, насколько хорошо я играл, но как-то не верится, что отсутствие на поле одного-единственного игрока могло превратить чемпионов штата в сборище недотеп.
13-летний Дэн Кэхилл и его старшая сестра Эми думали, что принадлежат к самому могущественному клану в мире. Они думали, что поиски 39 Ключей — источника огромной силы — закончены. Они думали, что они победили. Эми и Дэн еще никогда так не ошибались…Тревожные звонки один за другим поступают со всех концов света. Членов семьи Кэхилл похищает таинственная группа, более известная как Весперы. У Эми и Дэна есть всего лишь пара дней, чтобы выполнить опасное задание… Кто они — эти Весперы? И что им действительно нужно?
Эми с Дэном продолжают поиски 39 ключей. На этот раз следы ведут на родину Моцарта в Зальцбург. Их ждут приключения в катакомбах бенедиктинских монахов, штаб-квартире Уолта Диснея и гонки на катерах по Венеции. Кто победит? Звезда хип-хопа Йона Уизард? Агент КГБ Ирина Спасская? Дети миллионеров Кабры? Или двое сирот из Бостона?
В продолжающейся гонке за тридцатью девятью ключами 14-летняя Эми Кэхилл и её младший брат Дэн твердо убеждены в одном. Как бы трудно ни было, они никогда не опустятся до коварства и лицемерия своих родственников. Но после того, как они узнают правду о родителях, Эми теряет уверенность в том, что они все еще на стороне добра, и впервые всерьез ссорится с братом, который желает выйти из игры. Поэтому, когда Дэн внезапно исчезает в стране с население более миллиарда человек, Эми оказывается перевод трудным выбором: отправиться на поиски следующего ключа… или своего младшего брата.
14-летняя Эми и ее младший брат Дэн после смерти любимой бабушки Грейс Кэхилл узнают, что их семья – одна из самых могущественных в мире. Бабушка оставила завещание, в котором говорилось: либо миллион долларов и безбедная жизнь, либо – поиски таинственных тридцати девяти ключей, которые принесут обладателям могущество и невероятную силу. Эми и Дэн решили вступить в борьбу с другими наследниками, но они не представляли, насколько опасными окажутся эти поиски.С каждым новым приключением загадки становятся сложнее, а путешествия – рискованнее.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Почти в каждом классе есть такой человек. Как говорится, отпетый. Он сидит на последней парте. Уроков никогда не делает. По всем предметам у него двойки, а когда его стыдят, он только ухмыляется. Учителя давно махнули на него рукой, одноклассники от него шарахаются. Он врет по делу и без дела, частенько противореча сам себе.То он лезет в драку, то вымогает у кого-то деньги, то угрожает девочкам, то толкает малышей. Понятно, что все его ненавидят. Но знает ли кто-нибудь, что чувствует он сам? Оказывается, есть способ выяснить это наверняка.
Август Пулман пришел учиться в пятый класс школы Бичера. Он новенький, значит, ему будет нелегко. А если учесть, что прежде он никогда в школе не учился, то нелегко вдвойне. И все же новая школа — это всегда новые друзья. Но желающих дружить с Августом не так много: ведь у этого вполне обыкновенного десятилетнего мальчишки совершенно необыкновенное лицо.Из-за сложного комплекса врожденных аномалий оно больше похоже на страшную маску; и то, что Август вообще живет, — настоящее медицинское чудо. С чем он столкнется в школе — об этом, кажется, догадывается любой из нас: дети бывают жестоки.
«Нам не повезло — на свете существуют учителя», — думает Питер, отправляясь в пятый класс. Он еще не знает, что в этом году встретится с мистером Терраптом — учителем совершенно особенным. Очень скоро школа становится тем местом, куда интересно ходить и где учишься не только математике и биологии, но и отзывчивости, дружбе, ответственности. Вот только однажды, в середине зимы, неудачно брошенный снежок обернулся настоящей трагедией… Семь учеников одного класса: хулиган Питер, умница Джессика, интриганка Алексия, отличник Люк, добрячка Даниэль, тихоня Анна и молчун Джеффри — рассказывают нам эту историю, и их голоса, поначалу нестройные, постепенно сливаются в прекрасный хор.
Ритка живет в деревне с сестрой и пьющими родителями. Третьеклассницу, аккуратистку Марго взяла в свою семью медсестра детдома. Почти взрослая Гошка надеется, что дурная слава защитит ее от окружающих. Но у каждой из них есть шанс стать счастливой. И все они — одна девочка. От того, как повернется ее судьба, зависит, какое имя станет настоящим. Пронзительная история ребенка, потерявшего родителей и попавшего в детский дом, читается на одном дыхании. И все же самое сильное в этой книге — другое: в смешанном хоре голосов, рассказывающих историю Маргариты Новак, не слышно ни фальши, ни лукавства.