Республика ученых - [61]

Постой-постой, парень!: Неужто все это — лишь чисто субъективные ощущения? Или все же они имеют под собой объективную основу?: Ведь и впрямь человеку скрутило брюхо!:?!/Коффин икнул. Зажал рукой рот. Сказал: «Этот господин — э-э — Успенский: не согласился на наши условия. После этого я отдал приказ нашему машинному отделению: переключить винты на «полный назад»: мы должны двинуться в североамериканские прибрежные воды! Прочь отсюда, из этих безумных тропиков: мы еще покажем этим «больши»! Бешеный (механический?) шофер, делая головокружительные зигзаги, доставил нас обратно./«Нет: дальше. К телестудии.»

13 часов: пора уже, пока есть время, обдумать, что записать на прощанье в Золотую книгу! Но в голову лезла какая-то чепуха, бессвязный набор слов./И пока бронированная автомашина со своими икающими пассажирами валко катилась по асфальту, я пытался удержать в памяти хотя бы самые основные наметки: «предоставлено», «неожиданно», «незабываемые часы», «услуги», «прощание», «прекрасные дни». (Или нет: «прекрасные дни» поставить ближе к началу, «прощание» — в конец: не включить ли сюда и упоминание о «левом» и «правом» бортах? — О, боже ты мой, как все это связать в одно целое?!).).

Нет, он не был механическим, этот шофер! Он провез нас немыслимыми кривыми по Нейтральной полосе, хихикая при этом: мол, пьяны мы все, что ли?! (Что касается меня, то не исключено, что всему виной тот шприц, который всадила в меня эта бледноликая похитительница семени; кто его знает, что в нем было.)/Что это за заседание устраивают они сегодня?: Комитет острова? И все — ради моего ничтожества?!-

Действительно!!(А теперь примите праздничный вид, Уайнер!: торжественный акт транслировался через луну на все страны мира! — То есть в половину стран света; в ту, где этой ночью на небе сияла луна!)

: «Мистер Уайнер!»; передача на волне 17,892. Я попробовал придать своему лицу более воодушевленное выражение; передо мной на трибуне тот самый седовласый индиец; и какой-то американец таинственно прошептал мне на ухо, что все это затеяно ради меня! («Меня? Уайнера?»: Да, Вас!: Т-с-с!»).

И мне в торжественном пленарном заседании объявили о присвоении звания «почетного доктора ИРАС»! Хонорис кауза! Мне: Чарльзу Генри![216] Бог ты мой, в таком случае мне нужно срочно изменить текст, приготовленный для записи в Золотую книгу! Руки — и того, кто вручал грамоту о присвоении почетного звания, и того, кто принимал ее, дрожали; наши лица все еще отражали торжественность момента; но в то же время покрылись меловой бледностью; и на меня, и на моего визави напала икота: «Прошу-ик!»: «Ик! Благодарю!»).

Затем, в составе торжественной процессии, в докторской шапочке и мантии, назад к ратуше: на лицах всех сопровождающих отвратительная благостность: до чего же нелепо все это выглядело!/(И старый индиец, мой давний знакомец, шептал мне на ухо — какое именно, я уже не в состоянии был разобрать —: «Американцы дали команду «полный назад»; русские приказали: «Продолжать курс «полный вперед»./«И каков же результат?!).

Результат?: «Мы крутимся!: На месте!»/Края острова уже сейчас вращаются со скоростью пять метров в секунду (которая, если «игра» зайдет достаточно далеко, возрастет до десяти метров! И каждые двадцать пять минут остров будет совершать полный оборот вокруг своей оси. На 150-ти градусах долготы, 38-ми градусах широты: посреди тихоокеанского саргассова моря, в водах, кишащих водорослями, в тропических широтах). /: «Как мой самолет — готов к вылету?»

«Не торопитесь: сначала Золотая книга!» (Можно ли жить на карусели? Любить? И если да, то с каким результатом? Будет ли такая жизнь нормальной или центробежная сила стащит тебя к краю, чтобы сбросить с круга?/ «Луна вращается»: отмочил во время оно чокнутый поэт. Тогда это воспринималось как совершенно безумная, ни в какие ворота не лезущая метафора: но вот, оказывается, пришло время, когда она стала реальностью! Теперь луна и вправду вращалась! / Я брел, тяжело ступая, ноги словно вязли в глубоком песке.)

С правой стороны меня поддерживал араб, слева один из лотосоподобных индийцев; мы поднялись по ступеням ратуши: под их строгой опекой — ведь мне предстояло расписаться в Золотой книге!/(Что я им там насочинял?: «Прощаниеуслугипрекраснопредоставлено» — вот будет номер, если я облюю им всю их расчудесную книгу!..)

Зал, за-а-л…: кажется, я здесь уже побывал как-то раз?/Я без сил опустился на стул — поначалу мне стало чуточку легче; но ненадолго: наоборот! Движение чистый воздух! — я тупо уставился на толпу людей, заполнившую зал: как косо стоит здесь трибуна! Одного из ораторов я прервал идиотским смехом: «Да брось ты, тебе, видать, тоже хреново!»/Нащупал старомодное перо — строчки на прекрасной бумаге медленно сливались у меня перед глазами, завиваясь черт знает какими спиралями. С усилием я вновь загнал на место так и просившийся наружу русский завтрак: «Неожиданнопредоставленнезабываемыечасы.»/Да и они были — по всему видно — вымотаны вконец. Я прицелился, стараясь попасть пером в страницу; свободной левой рукой оперся о край стола. И написал (русская икра снова забила мне всю глотку!): Что?: