Решальщики. Развал/схождение - [40]
— Сразу согласился?
— Нет, не сразу. Сперва он вышел из кабинета и позвонил кому-то по телефону. Скорее всего, Комолову. А может — и… самому.
— И как долго продолжался этот телефонный разговор?
— Как долго — не скажу. Но в комнате Радецкий отсутствовал минут семь-десять… Яна Викторовна! Скажите, что мне делать?! Я… я не знаю, что мне говорить следователю? Упоминать ли мне Комолова и?..
— Извините, Петр Николаевич, но мне нужно какое-то время на осмысление. Все, что вы мне сейчас поведали, безусловно, очень важно, вот только… Ах, ну почему вы сразу всего этого не рассказали?
— Я… мне… мне было очень стыдно… Что я… ну, в общем, повелся, как последний лох… А потом, после этого убийства… Я… я испугался… Яна Викторовна! Родная! Умоляю, вытащите меня отсюда! Я для вас… Я… Любые деньги… По гроб жизни… Мне… мне здесь так страшно… Один… в четырех стенах… Кажется… у меня начинает развиваться клаустрофобия…
В крохотной комнатушке, закрепленной за Управлением «Л»,[13] бесшумно крутились бобины огромных старорежимных, способных пережить даже ядерный удар магнитофонов. Фсиновский «слухач» продолжал беспристрастно фиксировать разговор арестанта с адвокатом. Уголовные дела нескончаемым потоком шли, а контора, соответственно, нескончаемо писала…
— Слушаю тебя, Дима.
— Вы там закончили? С Московцевым?
— Яна еще в изоляторе. А я тут неподалеку, в забегаловке у Финбана. Кофием по-шараповски давлюсь.
— Понятно. Все работают в поте морды, и один только инспектор Купцов привычно бьет баклуши.
— Ни фига подобного! Я это… короче, анализирую. Ситуацию.
— Слышь, мыслитель, давай-ка напряги свой мозжечок и санализируй мне что-нить за судью Устьянцеву. Случайно не знаешь за такую?
— Как-как ты сказал?
— Устьянцева Виктория Ивановна.
— А ты зачем? С какой целью интересуешься?
— Покамест вопросы здесь задаю я.
— Устьянцева — это та самая судья. Которая… Из-за которой меня вычистили из органов. «Дело Городецкого». Помнишь?
— Даже так? Охренеть! Нет, это не город с претензиями на столичность, а самая натуральная коммунальная квартира в районе одесского Привоза.
— А с чего вдруг возникла тема с Устьянцевой?
— Потом, завтра, в конторе поговорим. А ты давай дожидайся Яну и продолжай анализировать. Если она расскажет что-то интересное, звони. Только не очень поздно: я теперь по ночам того — сплю.
— Так ты с Комаровым — всё?
— Еле-еле от этих клоунов отвязался. Хотя, клоуны, надо признать, оказались небесполезными.
— Так подъезжай сюда, к нам? Прямо сейчас и поговорим, чего время терять?
— Вот уж хренушки, мой рабочий день на сегодня «алес капут». Меня ждут ужин и красивая женщина.
— Понятно. На лицо все признаки обострения хронического Петрухинского цинизма.
— И в чем ты здесь углядел цинизм?
— В отличие от тебя, этим вечером Московцева ждут баланда и, при лучших раскладах, сокамерники-туберкулезники.
— Знаешь, дружище, на то, как именно станет коротать нынешний вечерок господин Московцев, лично мне глубоко насрать. Кесарю — кесарево, а Диме — Димино.
— Угу, и домино. О чем и толкую — законченный циник!
— Да хоть «горшком» назови! Нам, татарам, — все едино: хошь в окопе, хошь за прилавком. Лишь бы по пояс…
Петрухин не соврал: после расставания с родственничками он и в самом деле поехал домой. И не просто поехал, а по дороге сделал остановочку у цветочного павильона. Оно понятно, что при таких очевидно-невероятных раскладах изумлению Натальи не было границ и пределов.
— Ой! Привет! А я… я тебя только после одиннадцати ждала.
— Так мне чего — еще чутка пойти погулять? Кстати, это тебе!
— Ой! Цветы!.. Погоди-ка… Ну-ка, дыхни!
— Ф-ффу-у-у…
— Странно… Митя, ты меня пугаешь! Цветы, время — восьми нет. Трезвый. Что-то случилось?
— Да ничего не случилось. Хотя…
— Вот! Уже теплее! Говори!
— Мы сегодня с Купцовым и Янкой ехали… ну, в общем, по одному делу… И проезжали мимо загса. Представляешь, оказывается, на Суворовском загс есть, совсем рядом с Главком.
— Ну да, Центрального района.
— А я и не знал.
— И чего? Ехали вы?..
— Вот я тогда и подумал: а почему бы нам с тобою… Почему бы, собственно, не оформить наши отношения? Закрепить, так сказать, процессуально?
Наталья какое-то время остолбенело смотрела на своего мужчину широко раскрытыми глазами. А затем в потрясении опустилась на тумбочку и зарылась лицом в цветы.
— Петрухин. Ты что, делаешь мне предложение?
— Я? В каком смысле?.. А! Да. Делаю… Э-э! Ты чего? Ты чего ревешь-то?
— Не обращай внимания. Это я так… Знаешь, а ведь я сегодня тоже. Проезжала. По делу.
— Где проезжала?
— Мимо женской консультации.
— И чего?
— Раз дощечка, два дощечка — будет лесенка. Раз полоска, два полоска… Будет…?
— Чего будет-то?
— Ты, Митя, хотя и инспектор, но все-таки большая-большая балда, — сквозь слезы улыбнулась Наталья. — Девочка будет. Или мальчик.
— ЧТО? Правда, что ли?!! Как? Чего? Когда? А это… это точно?!
— Надеюсь. Сдала анализы, завтра пойду за результатами.
— Натаха! — просиял Петрухин. — Ты… Ты — чудо!..
Незадолго до полуночи лязгнули запоры камеры-трехместки, которую Петр Николаевич делил на пару с соседом — крепеньким еще дедком, на пятом десятке совместной супружеской жизни зарубившим свою законную топориком для разделки мяса («Достала, понимаешь, своим бубнежем, грымза старая!»). Ничего не объясняя, Московцеву велено было забрать личные вещи, а также казенные матрас, подушку и одеяло.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист» повествует о судьбе Андрея Обнорского, переводчика, прослужившего с перерывами в Южном Йемене и Ливии с 1985 по 1991 годы. Возвратясь на Родину, Обнорский стал работать в молодежной газете Санкт-Петербурга, вести криминальную хронику. Именно ему передал досье на Антибиотика погибший Сергей Челищев. Образ Обнорского — автобиографичен.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат» — первая книга этого цикла. Все персонажи — вымышлены, но атмосфера и настроение тех лет переданы достаточно точно. Описаны реальные комбинации и способы «делания» денег в тот период.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. «Адвокат-2» продолжает рассказ о судьбах Сергея Челищева и Олега Званцева с того самого момента, на котором закончился роман «Адвокат».
«Бандитский Петербург-98» – это цикл очерков, посвященных природе российского бандитизма в его становлении и развитии, написанных живо и увлекательно, включающих как экскурсы в историю, так и интервью с современными «криминальными персонажами». А. Константинов демонстрирует глубокое знание материала, но движет им не просто холодный интерес исследователя. Автор озабочен создавшейся в нашем обществе ненормальной ситуацией и пытается вместе с читателем найти способы выхода из нее.В отличие от обычной преступности, противодействующей государственным институтам общества, организованная преступность, наступая на общество, использует эти институты в своих целях.Аулов Н.
Цикл «Бандитский Петербург» Андрея Константинова охватывает период с 1991 по 1996, самый расцвет периода первоначального накопления капитала. Роман «Журналист-2» продолжает рассказ о судьбе Андрея Обнорского. Обнорский, журналист криминального отдела Санкт-Петербургской молодежной газеты, впутывается в историю с кражей картины «Эгина» из одной частной коллекции. Исследуя обстоятельства дела, Обнорский сталкивается с вором в законе Антибиотиком, о котором до сих пор был только наслышан.
«Адвокат», «Журналист», «Сочинитель»… Эта блестящая трилогия Андрея Константинова рассказывает историю петербургского криминального журналиста. Новая совместная работа Андрея Константинова и Александра Новикова — роман «Арестант» — рассказывает о дальнейшей судьбе главного героя Андрея Обнорского. Популярность трилогии оказалась столь велика, что известный режиссер Владимир Бортко снял по ней многосерийный телефильм «Бандитский Петербург», где заняты звезды российского театра и кино: Обнорский — АлександрДомогаров, Барон — Кирилл Лавров, Вощанов — Андрей Толубеев, Гурген — Армен Джигарханян, Кудасов — Евгений Сидихин.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Отдел собственной безопасности, сокращенно ОСБ, — одно из самых закрытых подразделений МВД и одно из самых непопулярных в системе. Ведь его сотрудники охотятся за оборотнями в погонах. Эта охота непредсказуема и может быть смертельно опасной. А если между охотником и оборотнем возникают неформальные отношения, вообще выходит из-под контроля.Сотрудница ОСБ Ольга Горина получает информацию, что оперативник территориального отдела полиции Кирилл Копейкин причастен к убийствам крупных наркодилеров. Начав разработку, она ближе знакомится с Копейкиным и затевает неожиданную игру, не догадываясь, что сама уже является частью еще большей игры.
«Решальщики» вынуждены работать на легализовавшегося криминального авторитета. И решать вопросы им приходится как с представителями уголовного мира, так и с хозяевами крупного бизнеса.Впрочем, жизнь показывает, что вторые не столь далеко ушли от первых.
Мелкий чиновник из Москвы и следователь Следственного комитета по Калининграду не являются образцами честности. Первый проворачивает аферы в судебных коридорах, второй не прочь подработать контрабандой бриллиантов. По воле судьбы им приходится поменяться местами, и жизнь не только их, но и целого города становится с ног на голову.