Res Publica. Русский республиканизм от Средневековья до конца XX века - [204]
Осуществление идеи Республики как «советской демократии» теоретически могло происходить принципиально различным образом — путем конституционной фиксации спонтанно возникших в ходе революции социальных отношений либо их направленного конструирования в интересах правящей группы. Избрание второго способа имело следствием принятие жесткой унифицированной и иерархизированной модели советских институтов, исключавших их трансформацию с использованием демократических механизмов избирательного права. «Республика советов» изначально предстает как корпоративистское авторитарное государство, становление и развитие институтов которого лишь в минимальной степени связаны с принятыми конституционными декларациями. А усиливающаяся динамика отклонения его развития от коммунистического идеала — главная причина растущей фрустрации и агрессивности революционной элиты.
Из трех основных моделей Советской Республики, представленных в учредительных дебатах 1918 г., — коммунистического самоуправления, представительной демократии и вертикали власти — не реализовалась в аутентичном виде ни одна. В основу была положена последняя (вертикали власти) как отвечающая задачам массовой мобилизации, унификации и централизации политической системы, а главное — установлению однопартийного господства. Формальное юридическое закрепление этой модели в Конституции РСФСР без упоминания неформальных институтов власти партии было предпринято по политическим и тактическим соображениям (в условиях борьбы с оппозиционными партиями), создавая иллюзию ее демократичности. Уже в начале формирования этой системы выяснилась полная непригодность советов как институтов народного представительства, государственного управления и местного самоуправления.
Дисфункция советов не была следствием исторического контекста (внешних трудностей революционного периода), но выражением имманентной логики их возникновения и развития в качестве спонтанно возникших традиционалистских институтов уравнительной демократии. Как все институты подобного типа, советы проделали эволюцию, описанную «железным законом олигархии» Р. Михельса. Преодоление паралича власти было достигнуто не коммунистическими паллиативами «рабочей демократии» или «демократического централизма», но радикальным изменением первоначально заявленных коммунистических правил игры — превращением советов в бутафорию, легитимировавшую однопартийный режим и его элиту.
Советская Республика могла сохраниться и существовать столь длительное время именно потому, что стала номинальным каркасом диктатуры, камуфлировавшим реальный механизм власти. Современные попытки реанимации «советской демократии» должны быть признаны скорее формой идеологического манипулирования, нежели научного политического анализа.
Эксперимент Республики «рабочей демократии» и причины его крушения
Механизм установления коммунистического строя в форме Советской Республики схематично усматривался большевиками в осуществлении следующих мер антиэлитарной направленности: разрушение административного аппарата старого бюрократического государства и подавление правящих классов; проведение национализации средств производства; введение профсоюзной демократии, т. е. наделение профессиональных объединений рабочих функциями институтов государственной власти и управления; введение рабочего контроля над производством (рассматривавшееся первоначально не как форма управления промышленностью, но как инструмент перехода к «рабочему самоуправлению»); создание новой системы представительных институтов. Наиболее последовательными сторонниками этих идей построения Республики выступали анархо-синдикалисты, эсеры-максималисты, левые коммунисты, позднее представители «рабочей оппозиции», децисты — своего рода «бешеные» русской революции. Обращает на себя внимание эволюция взглядов Ленина и его ближайшего окружения: от полного принятия идеи Государства-Коммуны накануне и во время Октябрьского переворота к ее пересмотру (осень 1918 г.) и позднейшему последовательному отказу от нее как утопической (в 1920‐е гг.) — в пользу реализованной советской модели однопартийной диктатуры.
Замыслив реализовать на практике идеал Коммуны, разработчики Конституции РСФСР 1918 г. столкнулись с проблемой определения форм «рабочей демократии». Но она, как отмечалось ранее, по-разному интерпретировалась сторонниками коммунитаризма (создания государства на основе представительства от региональных коммун), анархо-синдикализма (анархистами и эсерами-максималистами, выдвигавшими принцип создания государства по профсоюзному принципу), рабочего самоуправления, позднее «рабочей оппозиции» (требовавшими передачи управления народным хозяйством «всероссийскому съезду производителей», объединенных в профсоюзы, которые должны избирать центральный орган, управляющий всем народным хозяйством страны), троцкистами (уже в 1918–1919 гг. выступавшими, как, например, А. Гольцман, за тотальное огосударствление профсоюзов и подчинение их задачам военно-хозяйственной мобилизации) и большевиками ленинского типа (видевшими в профсоюзах скорее инструмент направленной социальной манипуляции). Большевики (в отличие от меньшевиков и эсеров) никогда не разделяли тезиса о нейтральности профсоюзов, рассматривая их скорее как мобилизационный институт, обозначаемый известной фразой Маркса о «школе коммунизма».
