Репортёр - [5]

– Потом, – буркнула Марта, пытаясь снять с незнакомца порванную майку. – Сама ж просила: все объяснения утром. Помоги лучше. Ему плохо.

Вдвоем они сняли с него майку, а потом и джинсы, оставив лежать в одних плавках.

– Ну а теперь? – ухмыльнулась Марцела. – Ты думаешь, он на что-нибудь способен?

– Теперь принеси воды. Только не слишком горячей. Нужно обработать раны.

– Ой, какая трогательная забота! – Марцела теперь улыбнулась с иронией. – Ты хоть объясни, кто он такой, что так с ним возишься?

– Сама не знаю, – ответила Марта, начиная осматривать тело незнакомца. – Знаю, что он пьяный и что его сильно побили. А еще… Он русский.

Не найдя, что ответить, Марцела пошла на кухню, бросив на ходу:

– Это все, конечно, твое личное дело, но мне кажется, кто-то из нас явно сошел с ума. И я даже догадываюсь, кто.

Щелкнув там включателем, она вполголоса запела, вспоминая слова старой советской песни, которую они когда-то хором разучивали в школе:

Как мне дороги, как мне дороги

Подмосковные вечера….

Потом рассмеялась и вспомнила еще одну знакомую с детства фразу:

– «Внимание, внимание! Говорит Москва!».

Попробовав воду, Марцела взяла кастрюльку, принесла ее в комнату и поставила возле кровати, где лежал стонущий незнакомец. Только сейчас она увидела, что все его тело было в страшных ссадинах, синяках, и кровоподтеках. На правом плече был виден зарубцевавшийся шрам.

– Боже мой, – прошептала Марцела, уже даже не думая шутить. – Кто это его так?

– Не знаю, – ответила Марта, смывая грязь и обрабатывая кровоподтеки. – Найди в моем чемодане широкий бинт и подай сюда. По-моему, у него сломаны два ребра. Надо сделать тугую повязку.

Марцела быстро нашла бинт.

– Ты объясни, кто он? Русский бандит? Мафиози?

– Русский шпион, – не отрываясь от своего занятия, ответила Марта. – Помоги его приподнять и держи, а я буду перевязывать.

Когда она все закончила, то снова уложила незнакомца на свою кровать, а сама села рядом со своей подругой напротив.

– Такие вот дела...

Незнакомец был крепкого телосложения, русоволосый, с заметной сединой на висках, небритый. На вид ему было за сорок. На шее у него висел серебряный крест, держащийся на куске прочной бечевки. Нагнувшись ближе, Марцела шепотом прочитала выгравированную надпись:

– «Спаси и сохрани»… Ты можешь хоть сказать, что все это значит? Где его подцепила, мать Тереза?

– Там, – Марта кивнула в сторону темного окна, – в парке.

Только сейчас Марцела вдруг поняла, что со Гонзой у ее подруги все кончено. Она без лишних слов обняла ее за плечи. Та в ответ склонила голову и тихо заплакала.

– Не пойму я тебя, – Марцела ласково гладила Марту по голове, – ты когда решительная, а когда – настоящая тряпка, об которую любой готов вытереть ноги. Я же говорила, что ты для него лишь очередная игрушка. Думала, что нашла себе пражского жениха? Эх ты…

Марта продолжала всхлипывать, не в силах сказать ни слова. Неожиданно Марцела вскрикнула и подскочила с места.

– Что такое? – Марта быстро утерла слезы и осмотрелась по сторонам.

Марцела нагнулась куда-то под кровать и вытащила оттуда крошечный комочек – того самого котенка, про которого Марта как-то совершенно забыла, занимаясь незнакомым русским.

– Ой, какое чудо! – страх Марцелы сразу исчез, она взяла котенка на руки, нежно прижала к себе и поцеловала. – И что, тоже в парке нашла?

– Почти, – улыбнулась Марта, окончательно вытирая слезы. – Я знала, что ты его полюбишь. Да и нам веселее будет, правда?

Они посидели еще немного, по очереди лаская котенка и глядя на незнакомца, который уже почти не стонал и погрузился в глубокий сон. Марцела нагнулась над ним, внимательно посмотрела на его лицо и прошептала Марте:

– Я никогда не видела русских так близко. Смотри, какие у него длинные ресницы… И здесь тоже шрам… И губы у него такие… Мужественные… Смотри, Марта, не влюбись в своего русского шпиона.

– Иди ты со своими шуточками знаешь куда? Только этой любви мне не хватало…

2

…Марта сидела на кухне и не спеша маленькими глотками допивала абрикосовый сок из холодильника. Она любила этот вкус еще с детства, когда гостила у бабушки, а та угощала ее сочными золотистыми плодами: летом свежими, прямо с огромного раскидистого дерева, что растет напротив окон, а в остальное время года – компотами из тех же абрикос. Марта особенно любила собирать их сама, когда спелые абрикосы падали прямо на землю, тут же трескаясь и пуская ароматный сок. Тогда маленькая Марта, забыв о том, что мама и бабушка заставляли ее мыть каждую поднятую с земли, вытирала их лишь краем платьица и тут же совала себе в рот, одну за другой, тем же платьицем вытирая сок, струившийся уже прямо с уголков губ.

«Сколько же можно спать? – подумала она, глядя на часы, показывавшие десять утра. – Как эти русские умеют пить, я теперь хорошо знаю. А вот сколько они любят спать?..».

Она снова стала перебирать в памяти подробности вчерашнего вечера – от размолвки с Гонзой до встречи в парке с этим вдрызг пьяным русским.

Марцелы не было дома. Она предупредила, что выходные проведет с Янеком на даче у кого-то из его новых друзей, и пораньше выпорхнула на улицу, прихватив с собой легкую джинсовую куртку и зонтик. Марта, напротив, совершенно не представляла, чем заняться на уикенд. Надежды на то, что она махнет куда-нибудь с Гонзой, рухнули, как и вообще планы на их совместное будущее. Единственное, чего ей хотелось сейчас, несмотря на утро, – поскорее выпроводить этого пьяницу, а потом хорошенько выспаться, забыв обо всем, что продолжало терзать ее душу при первом же воспоминании о размолвке с Гонзой.