Репортаж: От идеи до гонорара - [7]
Одна журналистка пойдет в давно заброшенное здание и сделает репортаж оттуда. Походит по пустым помещениям, опишет, что видит, «пофоткает». Но сюжета здесь нет. Это называется зарисовка. Зарисовка, мало того, что другой жанр, — она работает только тогда, когда место чем-то знаменито. А вот Елена Костюченко из «Новой газеты» нашла заброшенное здание, в котором живут наркоманы и за деньги водят туда экскурсии. Милиция их покрывает, они там пьянствуют, устраивают стычки с врагами, занимаются сексом и умирают, падая вниз с пустых лифтовых шахт. Здесь есть сюжет, здесь есть герои, здесь есть фактор читательского интереса — дети, беззащитные существа, изображенные в виде демонов, здесь есть срез общества, показ ужасов той категории населения, о которой читатель мало осведомлен (преодоление социальных границ). Такой репортаж делается дольше, но и стоит дороже и читается интереснее. Наконец, что самое главное, здесь есть конфликт: заброшенное здание стало приютом для 15-летних детей из неблагополучных семей, они пытаются заработать деньги, да и просто выжить в ненормальных условиях, но местным жителям, властям и милиции на это наплевать.
Репортаж дает возможность читателю пережить конфликтную ситуацию через сюжет (а не просто узнать о ней, ситуации, подробности, как было бы, прочти они текст в жанре новостной заметки). Главное в репортаже — люди (герои)[2]. А герои и их истории появляются только при наличии сюжета. Героем может быть и сам журналист, если погрузит себя в условия преодоления каких-либо препятствий. Эти препятствия тем интереснее, чем они сложнее.
Препятствия могут быть разного масштаба. Вы можете попробовать работать Дедом Морозом. Вы можете попробовать прожить день в бомбоубежище в осажденном городе. И то и другое для вас и для читателя — конфликтная ситуация (разве просто быть Дедом Морозом?). Только разной сложности. В первом случае конфликт по линии успех-неуспех, поэтому репортаж про работу Дедом Морозом менее интересен, чем репортаж с конфликтом по линии жизнь-смерть. Но такие конфликты, слава богу, встречаются не каждый день, и полосы изданий заполняют более простые репортажи.
Есть факторы интереса, которые делают героя и его препятствия особенными и интересными для читателя. Мы-то понимаем, что для репортажа не любая поездка рядового гражданина на работу является интересным сюжетом. И именно массовая отмена электричек побудила нас подсесть на крышу к Ивану Петрову. Сюжет с отменами электричек отличает масштаб происшествия (проблема затрагивает большое количество людей).
Приключения мэра в электричке интересны, потому что это не обычный человек (и препятствия перед ним стоят не обычные). Тут минимум есть действие, а вот если этот мэр будет перерезать очередную красную ленточку или зачитывать отчет — тут сюжета уже нет. Если журналист его не создаст — не притянет сюда какой-нибудь общественно-политический контекст, который сделает процесс перерезания ленточки итогом противостояния интересов.
Специалист по репортажам с официальных мероприятий — Андрей Колесников из «Коммерсанта». За счет создания сюжета, который строится на скрытом контексте (что хотели показать и что есть на самом деле), его репортажи про встречи Путина и других политиков читаются очень интересно. Перечисли он только то, что происходило, по порядку — никто не стал бы читать это.
В случае, если основа сюжета — приключения журналиста, то сюжет создается тем, что герой поставил себя в необычную ситуацию (и препятствия, стало быть, необычные и интересные).
! Именно наличие либо необычных, либо масштабных препятствий перед героем интересно для аудитории. Тогда и говорят: «У нас есть интересный сюжет». В противном случае говорят, что тема — тухлая.
Журналисты из региональной прессы могут возразить, что своим требованием искать прежде всего сюжет я отсекаю большое количество репортажных текстов, в которых сюжета нет и не предполагалось. Но задача журналиста — писать проблемные репортажи, а не пиарить тех, от кого зависит благополучие газеты. Поэтому очень большое количество репортажей, особенно из местечковой прессы, можно было бы вообще не писать. Или писать, но фокусироваться на проблеме, а не на чиновнике, перерезающем красную ленточку. К сожалению, никто не анализирует, сколько читателей отправились в путь за журналистом дальше заголовка «Мы строили-строили и наконец построили!». Но я уверена, что вы, уважаемый коллега, хотите, чтобы ваши репортажи читали до конца, чтобы на них следовал живой отклик, а не только премия за облизывание.
Помимо отсутствия сюжета, репортажи из любительской и местной прессы убивает напрочь и отсутствие трех «Д»: деталей, диалогов и действия. Вместо них — сплошь обобщения: ребята очень старались; выступление сопровождалось бурными аплодисментами, чиновники поздравили с праздником всех женщин… А как выглядели работы ребят, которые «очень старались», что они сами сказали по этому поводу, как выглядело выступление, которое «сопровождалось аплодисментами», — это важно читателю. Но редактору часто важно совсем другое: именно что сопровождалось аплодисментами. Надо же похвалить организаторов! А репортажная картинка показывает, как есть. А как есть писать нельзя: обидятся… Поэтому трем «Д» нет места там, где тексты пишутся ради начальства.
