Репетиция любви - [27]
— Она тебя любит. Она тебя любит, поверь мне.
— Я тебя… я тебя люблю, — просто, но веско сообщила мне Кира, позвонив на следующее утро.
После этого она положила трубку. Я долго ходил по квартире взад-вперед, держа в руках дымящуюся сигарету и повторяя про себя сказанные ею слова. «Я тебя… я тебя люблю», непременно с паузой, так, как она это и сказала. Пауза была здесь самым главным. Я столько раз представлял, как она вдруг внезапно звонит или приходит, что мне казалось, я это нафантазировал. Она меня любит. Я ее люблю. Значит, все получится. И к черту этот туман. Я отгонял от себя рукой дым и пытался охватить взглядом окружавшую меня реальность. У меня было чувство, что раньше я стоял на наклоненной доске, подобной тем качелям, на которых я любил кататься в детстве, мне всегда нравилась внезапность перехода из одной стороны в другую. Теперь вдруг кто-то помог мне восстановить равновесие и мой «мир-качели» пришел в горизонтальное положение. Я не хотел думать о том, сколько я так продержусь, а только о том, как мне хорошо в таком состоянии и что пусть оно продлится столько, сколько ему суждено. Возможно, ложь все-таки можно оправдать. Иногда она всего лишь освобождение или выздоровление от старой правды.
Когда она наконец пришла, я даже не спросил, где она была. В тот момент меня это совершенно не волновало. Самым важным для меня сейчас были ее сияющие глаза. Да, может быть, еще ее белый летний сарафан, в который она была одета. И бабушкины сережки. И солнечные очки. И кольцо на правой руке. И браслет на левой. И… Я жадно вбирал в себя все объективно существующие детали ее облика, из которых постепенно вырисовывалась целостная Кира, стоящая перед моей собственной дверью. Эти отдельные вещи убеждали меня в том, что это действительно Кира, что она здесь, что она пришла. Сразу с порога она объявила:
— Срочно собирайся, твой дед вышел из комы.
С решительностью пройдя внутрь, она остановилась и задумчиво на меня посмотрела, затем провела пальцем по небритой щеке и крепко поцеловала в губы, заглянула в глаза, прижалась ко мне всем телом. Во мне словно лопнула струна скопившегося напряжения, а тело вдруг стало легким и невесомым. Я уткнулся ей в плечо и почувствовал, что сейчас расплачусь, как ребенок.
— Ну, все, все, я рядом, я здесь… — гладила меня по голове Кира. Она была со мной, и этого было достаточно, чтобы мир продолжал существовать дальше в совершенной гармонии.
А потом мы пошли к деду в больницу — и Кира была вся в белом, как невеста.
— Я нашел Киру, дека, — говорил ему я, гладя его по плечу. — Я нашел мою Киру…
И дед восхищенно смотрел на Киру, а на лице у него блуждала блаженная улыбка.
— Любушка, — шептал он. — Любушка, Любовь моя…
А я смотрел на деда и рассуждал о том, как символичен окружающий мир. Каждому из нас суждена своя Любовь, и если ты ее вдруг потеряешь, или ошибешься, или проглядишь, не сомневайся, она все равно тебя найдет. Даже через потомков. Твоя Любовь отыщет тебя непременно. И человеческое существование воспроизводит само себя. И так год за годом, цикл за циклом. И в этом его истинное чудо. И мне представлялось, что все бесконечно, а мы все сейчас находимся в самом эпицентре, в самом жерле вулкана этой лавинообразной бесконечности.
А затем мы пошли домой…
А после этого…
А вслед за тем…
А далее…
А на следующий день…
А в следующем месяце…
А на следующий год…
А спустя…
А потом мы прожили Жизнь.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
