Ренуар - [43]
Некто вошел в этот момент. Я узнал виконта де-Ж…, силуэт которого видал в альбоме Сэма. Он пожал руку барона:
— Поздравляю вас, Филипп, с вашей картиной «Пирог» на выставке «Л’Эпатан». Как живо!
Барон. — Прежде чем взяться за кисть, я изучил манеру Бонна в его «Портрете Куанье». Эта гармония красного и черного, как он ее нашел? Такой чарующий вермильон и такие глубокие битумы! И как чертовски это все прорисовано!..
Виконт де-Же… — …Я тоже просто влюблен в рисунок и цвет Бонна, хотя я и упрекаю мэтра в некоторой склонности к импрессионизму в его последних работах>[67].
Слова виконта де-Ж… поразили меня: не он ли купил Сезанна на распродаже коллекции Теодора Дюре десять лет тому назад? И на мои слова об этом он отвечал: «Это не я, это — виконтесса».
Я. — Ну а вы, мосье виконт, как вы находите этот холст Сезанна?
Виконт де-Ж… — Я не видал его; он висит у виконтессы в спальне…
Мосье де-Камондо, очевидно, относился ко мне хорошо. Он зашел однажды в мой магазин с М. Б., очень «серьезным» покупателем. Оба эти коллекционера встретились здесь с «коллегами»: сербским королем Миланом, «эклектиком» (он колебался между Бугеро и Ван Гогом), и Сарленом, любителем, «специализировавшимся» на 1830-х годах (1830 год — «высокого класса»). Ему ошибочно сообщили, что видели у меня одного Добиньи «с утками».
Де-Камондо (Сарлену). — В клубе говорили о вашем последнем приобретении: Коро… С водой, конечно?..
Сарлен (смутившись). — Нет, Коро без воды…
Де-Камондо и М. Б. (вместе). — Коро без воды?
Сарлен. — Да, без воды, это правда, но тон этой вещи…
Я. — Цвет многое искупает…
Де-Камондо. — Берегитесь цвета… Стоит раз в нем увязнуть и тогда уж…
Король Милан с интересом рассматривал бинокль, надетый через плечо М. Б.
— Вы на скачки? — осведомился его величество. — У вас бинокль?..
— В этот бинокль я рассматриваю картины, которые мне предлагают!
Король Милан был поражен таким неожиданным ответом.
— Вот, — продолжал М. Б., разглядывая холст через большие стекла бинокля, — я уменьшаю вещь и таким образом лучше могу судить о рисунке… Я не принадлежу к тем, кто покупает по слухам… Всегда нужно иметь в виду возможную продажу.
— Как, разве вы собираетесь продавать? — спросил де-Камондо.
— Это зависит от возможного в будущем брака моей дочери! Я не хочу сказать, что у нас нечего дать ей в приданое, если бы она вышла замуж за герцога, князя или даже за королевского сына. (Здесь легкая гримаса появилась на спокойном лице короля Милана.) Но в этом последнем случае мои Ренуары, мои Мейссонье, мои Сезанны, мои Бенары, мои Рембрандты мне будут уже совсем не нужны… Вы понимаете, что в качестве тестя короля я буду привлекателен для общества и без всяких картинных галерей!
Тогда король Милан с любопытством, которое удивило меня, после гримасы, замеченной мною раньше, осторожно осведомился о возрасте дочери М. Б.
— О! — ответил М. Б., — у малютки еще не прорезались зубки; вы видите, что я еще не кончил коллекционировать!
Глава XXIII
Ренуар пишет мой портрет
Я уже несколько раз позировал Ренуару. Он сделал с меня литографию и три живописных этюда, из которых один очень законченный: на нем я изображен облокотившимся на стол и держащим в руке статуэтку Майоля (1908).
Тогда я думал, что на этом мы покончим. Но Ренуар в то время еще не написал портрета Бернштейна (1910), отличающегося такой необыкновенной синей гармонией.
С этого момента моим сильнейшим желанием стало иметь свой портрет в такой же синей гармонии.
Ренуар согласился, но поставил такое условие: «Когда у вас будет костюм того синего цвета, который мне нравится: вы хорошо знаете, Воллар, этот металлический синий, с серебристым отливом!»
Итак, я обрек себя в жертву синему; но каждый раз, когда я появлялся во вновь сделанном костюме, Ренуар говорил мне: «Нет, это еще не то!»
В 1915 году я поехал провести несколько дней в Колетт. Я больше не думал о портрете. Когда я пересекал участок, засаженный апельсиновыми деревьями, которые тянутся от дороги до дома, я услышал:
— Эй, Воллар!
Это был Ренуар, которого несли в кресле-носилках Большая Луиза и Батистен, садовник. Модель шла перед ними, держа в руках холст. Ренуар возвращался с этюда. Носильщики остановились.
— Не торопитесь, Мадлэн, — крикнул Ренуар модели, — я рассматриваю мою картину. (Обращаясь ко мне.) Вот уже две недели, как мне нельзя было выходить, и мне необходимо прочистить глаза… мне оставалось сделать еще несколько мазков, я рассчитывал написать кое-что с Мадлэн, но они забыли пристроить зонтик. Какой чародей солнце! Однажды в Алжире мы с другом моим Лотом замечаем вдруг, что к нам приближается верхом на осле какой-то сказочный персонаж. Он подъезжает и оказывается просто нищим, но издали солнце превратило его лохмотья в драгоценные камни!
Модель поставила картину на землю, прислонив ее к дереву.
— Не плохо, не правда ли? — сказал мне, подмигнув, Ренуар. — Беда в том, что в освещении мастерской моя картина окажется черной. Но я «пройду» ее в мастерской, — еще маленький сеанс, и я верну ей весь блеск!
Когда мы пришли в мастерскую:
— Воллар, пожалуйста, позовите мою «медицину»!
Впервые под одной обложкой публикуются воспоминания двух знаменитых парижских маршанов, торговцев произведениями искусства. Поль Дюран-Рюэль (1831–1922), унаследовавший дело отца, первым начал активно скупать работы импрессионистов, рекламировать и продавать их, а Амбруаз Воллар (1866–1939) стал, пожалуй, первым широко известным и процветающим арт-дилером XX столетия.Этих людей, очень разных, объединяют их главные профессиональные качества: преданность искусству и деловое чутье, способность рисковать, что и позволило им обоим, каждому по-своему, оказать влияние на развитие искусства и сделать состояние на покупках и продажах «нового искусства» в ту пору, когда это лишь начинало превращаться в большой интернациональный бизнес.В книгу вошли также предисловие доктора искусствоведения М.
В созвездии британских книготорговцев – не только торгующих книгами, но и пишущих, от шотландца Шона Байтелла с его знаменитым The Bookshop до потомственного книготорговца Сэмюэла Джонсона, рассказавшего историю старейшей лондонской сети Foyles – загорается еще одна звезда: Мартин Лейтем, управляющий магазином сети книжного гиганта Waterstones в Кентербери, посвятивший любимому делу более 35 лет. Его рассказ – это сплав истории книжной культуры и мемуаров книготорговца. Историк по образованию, он пишет как об эмоциональном и психологическом опыте читателей, посетителей библиотек и покупателей в книжных магазинах, так и о краеугольных камнях взаимодействия людей с книгами в разные эпохи (от времен Гутенберга до нашей цифровой эпохи) и на фоне разных исторических событий, включая Реформацию, революцию во Франции и Вторую мировую войну.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.