Ренга - [2]

КРЫЛЬЯ АНГЕЛОВ

Душу часто представляют птицей, а у ангелов есть крылья, потому что жизнь происходит именно здесь, а послежизние — где–то там. Однако, в большинстве культур покойника кладут на спину, и земное притяжение тянет все жидкости тела вниз, а оттого верхние участки приобретают эту восковую бледность. Нижние, там, где застаивается кровь, — темнеют, если не считать тех мест, которыми тело упирается в поверхность, на которую его положили. Сам вес тела выталкивает в таких местах кровь из тканей, образуя участки гораздо светлее, чем все остальное вокруг. Один из таких участков — лопатки и верх спины, и он принимает форму соверщенно симметричных крыльев.

АМЕРИКА: МЕРТВЫЕ

Люди умирают, но в Америке мертвых нет. Мертвые — это те, кого эксгумируют через год после похорон, отмывают им кости и помещают в катакомбы или специальную нишу в доме, кому раскрашивают черепа, в глазницы вправляют драгоценные камни, а сами черепа затем водружают на шесты по всему двору. Мертвые — это те, кого погребают в нефритовых покоях, чтобы они жили вечно среди своих украшений, оружия, утвари и еды, которая потребуется им в ином мире. Мертвых хоронят сидящими на троне лицом к востоку. У мертвых в надгробьях высечен петух, кукарекающий о пробуждении души. Мертвые — те, ради кого сжигают благовония, свечи, бумажные деньги, бумажные автомобили, бумажные дома с бумажными посудомоечными агрегатами и бумажными видеомагнитофонами. Мертвые — те, чьи мемориальные таблички и портреты занимают в гостиной или в храме почетное место. У мертвых есть могилы, которые регулярно навещают и где пропалывают сорняки, или же которые своей запущенностью навевают меланхолию. У мертвых есть могилы, где семья раз в год устраивает пикник и шалит. Мертвые населяют то место, где живые, молитвой ли, трансом, одиночеством или наркотиками, могут с ними беседовать. Мертвые — это те, кто завладевает живыми. Мертвые — это те, кто возвращается.

А в Америке мертвых нет, потому что нет покойников. Трупы — невидимые граждане Америки, секрет, о котором не рассказывается, случайно наблюдать их удается гораздо реже, чем акт совокупления. Мы их не видим, мы их не касаемся, мы их не одеваем, мы не знаем, что с ними делать, мы не держим их у себя в спальнях, пока их не погребут, мы не смотрим, как их ноги торчат из–под савана, когда пламя начинает их поглощать. По телевидению в Америке умирает столько народу просто потому, что в нашей жизни не умирает никто — кто–то просто исчезает, а телевидение — великий компенсатор всего, что мы не видим или чего у нас нет.

В Америке нет мертвых, потому что там нет места. Мертвые зависят от поколений, которые никуда не движутся. У мертвых есть могилы, про которые семья знает, где они есть. В Америке предков бросают позади — вся нация, как ни одна другая, основана на погоне за счастьем, опирается на мечту о таком будущем, где мертвым нет места. Среди мертвых за счастьем не погонишься. Сама страна сложилась (в свою историческую эпоху) как побег от мертвых. За исключением тех, кто в первые годы приехал отправлять свою религию — чтобы сохранить старое, — ее эмигранты приехали сюда за свободой от тирании мертвых и, подобно оказавшимся на воле рабам, должны скитаться по свету и изобретать себя заново. Поколения движутся дальше, новые люди вечно «начинают все заново», держась за нравственный идеал «нового рождения» в этой жизни.

Во сне, где нет истории, гноятся и кишат паразитами малюсенькие страхи. Сюжет стандартного американского фильма ужасов — дом, школа, торговый центр, выстроенный на забытом кладбище, и последующая месть оскверненных: такую историю невозможно вообразить в какой–нибудь другой стране. Посетив Соединенные Штаты в 1944 году, китайский антрополог Фей Цао–тянь сообщал, что «люди постоянно перемещаются подобно приливу, не будучи способными образовать постоянную связь с местами, не говоря уже о других людях… Естественно, что призраков они видят редко.»

СООБЩЕНИЕ ИЗ САЛКОМБ–РЕГИС, ДЕВОН

Джон Бастоун, молочник, крещен 30 марта 1817 года, пишет:

«Около 120 лет назад в саду с восточной стороны дороги, огибающей подножие холма Салкомб, появился призрак мистера Лайда. (Сад носит номер 561 на топографической карте Картографического Управления.)

Каждый год призрак на петушиный шаг приближался к Дому Сидов, пока, наконец, не уселся прямо на воротах напротив. (Ворота ведут на поле под номером 553 на топографической карте Картографического Управления.)

Затем с невероятно медленной скоростью в один петушиный шаг в год он переместился к старому дубу почти в самом центре поля. Это дерево, хоть и слегка потрепанное за много лет непогодой, до сих пор можно видеть на лугу.

Еще через много лет упорное привидение добралось до погреба Дома Сидов. Однажды горничная, спустившись в погреб за выпивкой, обнаружила, что призрак мистера Лайда сидит на бочке и есть хлеб с сыром, а рядом стоит кварта сидра.

В конечном итоге, к ужасу и смятению людей, живших в доме, призрак с торжествующим выражением лица однажды вечером уселся с ними за стол.

Семейство решило, что делить вечернюю трапезу с привидением невыносимо, поэтому один из его членов отправился верхом к мистеру Джорджу Корнишу из Паскомба, что в долине Харкомб, и попросил его приехать и изгнать упрямого призрака.