Ренегат - [32]

Человек подбросил в огонь ещё одно полено, вернул кочергу на подставку рядом с камином и выпрямился. Потом обернулся к ней, как раз в тот момент, когда она сообразила, что его волосы отливают рыжиной отнюдь не из-за освещения. Они и в самом деле такого цвета.

– Очнулись? – спросил Алер Кондар. – Вы пробыли без сознания дольше, чем я рассчитывал. С добрым утром, госпожа Элана.

Потрясение придало ей сил, и Элане удалось рывком сесть, опираясь на дрожащие руки. Она понимала всю бесполезность своей попытки, и всё же инстинктивно потянулась к магии. С таким же успехом можно было ловить луну в луже. Впрочем, магом она была слабеньким, так что тягаться с ним не смогла бы в любом случае. Кондар с усмешкой наблюдал за ней, и Элана, встретив его взгляд, попыталась с вызовом вздёрнуть подбородок. Получилось довольно жалко.

Вволю налюбовавшись её физиономией, Кондар отошёл от камина, придвинул стул с плащом поближе к кровати и уселся так, чтобы свет единственной горящей в комнате свечи падал на его лицо. На нём была кожаная, обшитая железными кольцами куртка, какие носят воины среднего достатка, на боку висел меч в простых ножнах, с оплетённой ремешками рукоятью. Ни дать, ни взять – один из уволенных из армии вояк, уже скопивший достаточно денег, чтобы не нуждаться, но ещё не достигший того возраста, когда хочется уйти на покой.

– Ну, прежде всего, я хочу вас успокоить, – сказал он. – Я не собираюсь причинять вам вреда, разве что вы вынудите меня защищаться. И своё обещание убить вас я беру обратно. Я искал вас не для этого.

– А для чего? – спросила Элана. Язык, хоть и не очень охотно, но повиновался, и вопрос получился вполне внятным.

Усмешка исчезла с лица Кондара. Он наклонился вперёд, уперев локти в колени, чем напомнил ей Джернеса, когда тот бывал усталым или расстроенным, и посмотрел ей в глаза.

– Мне нужна ваша помощь, Элана, – очень серьёзно сказал он.

– Помощь?! Моя?

– Да. Именно помощь, и именно ваша.

Он снова опустил взгляд, уставившись на свои сцепленные в замок пальцы, и Элана поняла, что он отнюдь не так спокоен и уверен в себе, как ей показалось сначала.

– Что вы со мной сделали? – спросила она.

– Напоил вас отваром из кое-каких травок. Они на время лишили вас магии, часа через два это пройдёт. Мне хотелось быть уверенным, что вы меня выслушаете, прежде чем полезете в драку или закричите.

– Я вас выслушаю, – сказала Элана, – хотя при других обстоятельствах я не стала бы с вами разговаривать.

– Я знаю. Но сперва ответьте мне на один вопрос: вы умеете подчинять?

– Подчинять?

– Да. Не зачаровывать, а именно подчинять.

Элана опустила глаза. Существовало два магических способа подавить волю человека: зачарование и подчинение. Первый способ был легче, он был под силу почти любому магу, особенно если человек был восприимчив и склонен к послушанию. Под действием чар он впадал в бессознательное состояние и, будучи из него выведенным, как правило, начисто забывал, что с ним происходило. Недостатком этого способа было то, что в результате заклятья маг получал безвольную куклу, бездумно исполнявшую полученные приказы. Подчинение, доступное лишь телепатам, было сложнее, но давало куда больше возможностей. Оно создавало между магом и подчинённым ему человеком прочные, постоянно действующие узы, дававшие возможность контролировать подопечного на значительном расстоянии. При этом подчинённый не только находился в полном сознании, но и сохранял способность самостоятельно принимать решения и проявлять инициативу, добиваясь поставленной перед ним цели.

Разумеется, Кодексом законов, принятым магами всех стран, оба эти способа были строжайше запрещены, за исключением особо оговорённых случаев, и, разумеется, этот запрет нарушался ничуть не реже, чем любые другие законы. Почти единственной гарантией его соблюдения была личная порядочность мага, ведь установить факт такого нарушения было крайне сложно. Зачарованные обычно даже не подозревали, что стали объектом магического принуждения, а уловить след такого принуждения в разумных и чаще всего обоснованных поступках подчинённых было почти невозможно. Если же такая опасность возникала, маги попросту разрывали связь, отдавая приказ хранить молчание или взять вину на себя. Не выполнить приказ даже после разрыва уз удавалось лишь единицам.

Сама Элана ни разу не использовала зачарование, да и сомневалась, что у неё хватит на это сил, но подчинение ей применять приходилось, правда, очень редко и только на короткий срок, когда надо было снять панику от телепатического проникновения или успокоить буйного сумасшедшего.

– Вообще-то умею, – сказала она. – А почему вы спрашиваете?

– Скажите, вы знаете, что будет, если два телепата одновременно подчинят одного человека? Я где-то читал, что перевес в таком случае окажется на стороне того, к кому решит примкнуть сам подчинённый.

– Да, это так. Во времена магических войн бывали случаи, когда телепаты таким образом спасали попавших в плен. Но это очень большой риск, в первую очередь для того, кого подчиняют. Он может попросту сойти с ума.

– Что ж, риск – дело благородное… – Кондар поморщился и в упор взглянул на собеседницу. – Вы, вероятно, были очень удивлены, когда я исчез прямо с эшафота? Представьте себе, я тоже. И ещё больше удивился, когда понял, к кому попал. Вот уж никогда не думал, что Тёмные маги не ушли окончательно в область преданий.