Реликвии тамплиеров - [87]
— Но мы встретились с этими лучниками случайно! Анна чуть не налетела на одного из них.
— Никакой случайности тут нет. Сам подумай. Бордо — огромный город, полный солдат. Разве может быть совпадением, что посреди темной ночи вы нарвались на того же самого парня, да еще и с вооруженными приятелями, жаждущими подраться?
— Очень жаждущими, надо признать.
— Вот-вот, видишь?.. Нас тут ждали и расставили ловушки. Не тебя конкретно, Пэтч, но любого с «Кормарана». И вот еще что… Заказчик, на встречу с которым я отправился, не явился, а еще одна встреча… Я должен был увидеться с другом, мне с ним необходимо было переговорить, но он не пришел. Оказалось, его уже давно здесь нет. Вот поэтому мы отчаливаем немедленно.
— И кто за всем этим стоит, вам известно?
— Не знаю. Только подозреваю.
— А Билл? Мы же не можем его здесь оставить!
Капитан вздохнул, словно ему сообщили, что обед немного запаздывает.
— Придется как следует поговорить с мастером Биллом, — сказал он. — Он был школяр, как и ты. Вот я и хотел бы услышать его трактовку сущности и природы совпадений.
Я уронил голову на руки. Когда же наконец я обрету мир и покой?! Голова раскалывалась, как глиняный горшок, в который насыпали горящих углей. Я убил человека. И Анна тоже… я уже не мог больше об этом думать. И Билл. Мне хотелось провалиться сквозь палубу, прямо в холодную, глубокую тьму реки. Потом я почувствовал руку капитана у себя на плече.
— Ладно, Петрок, будет. Я верю тебе. У твоего приятеля честное лицо. Весьма злодейское, надо признать, но честное. Он сам расскажет мне свою историю, и, вероятно, мы узнаем что-то еще. Но одно мне известно точно: кто-то пытается перехватить у нас наши торговые дела. Я уже давненько чувствую, это больше интуиция, чем уверенность. Кроме того, мне еще кое-что рассказали в Дублине: о нас наводили справки. Мои тамошние партнеры ощущают себя неуютно. Поэтому я и решил идти прямо в Бордо. Иногда подобные неприятности рассасываются сами по себе, но сейчас…
Он вдруг встал и потянулся, упершись ладонями в темное дерево переборки над головой. Возвышаясь надо мной, он, казалось, заполнил собой всю каюту.
— Ладно, выше голову, Петрок! По крайней мере мы плывем прямо на восход солнца.
Глава шестнадцатая
Выходя из капитанского логова, я моргал, как Лазарь, воскрешенный из мертвых, и на пороге столкнулся с Биллом. Его вел Жиль, придерживая под руку. Они переступили порог и скрылись. Друг успел подмигнуть мне, словно ничего особенного не происходит, словно он идет на консультацию к какому-нибудь старому и толстому учителю латыни. Дверь за ними захлопнулась со зловещим щелчком. Солнце уже поднялось довольно высоко, и «Кормаран» тихо двигался вниз по Жиронде, а Бордо скрывался из виду за кормой. Там, над башнями, уже кружили коршуны. Город выглядел прекрасным местом, согретый и освещенный золотистым солнечным сиянием, и было даже странно думать, что где-то там, в темных переулках валяются трупы, а на камни мостовой сочится черная кровь. Анны нигде не было видно, и я решил, что она укрылась внизу. Живот мой бунтовал, а кожу щипало от выступившего пота. Я достал ведром речной воды, чтобы смыть с рук кровь. Потом разделся и увидел, что подштанники у меня тоже все в крови. Я тер и тер себя, оттирал и отскребал каждый дюйм кожи, а потом обрядился в свои старые матросские одежки. Прекрасную шелковую котту, всю затвердевшую от засохшей крови, я скомкал и выкинул за борт. Димитрий, несомненно, сумел бы снова восстановить ее, но она слишком напиталась всякой дрянью, сначала моей кровью, потом кровью другого человека, ныне мертвого. В воде она развернулась, распространяя вокруг себя темное кровавое пятно, напоминавшее грозовую тучу. Я смотрел, как она уплывает, и тут услышал позади чье-то дыхание.
Это была Анна в своих роскошных одеждах, но сейчас она завернулась в плащ и плотно его запахнула, хотя день становился все жарче. Лицо ее приобрело пепельный оттенок, под глазами залегли темные круги, губы пересохли. Я страстно желал заключить ее в объятия, но представил, какие при этом будут глаза у команды, и вместо этого постарался вести себя уважительно, как ничтожный матрос, каким и являлся, к которому приблизилась знатная дама. Думаю, Анна быстренько вытряхнула бы из меня подобную глупость, если бы сама не была ошарашена всем, что с нами произошло.
— Ну как ты, Пэтч? — тихо, даже застенчиво спросила она. Такого тона я прежде от нее не слышал.
— Лучше. Гораздо лучше, особенно после того, как соскреб с себя все брызги и пятна, все следы прошлой ночи, — ответил я не раздумывая.
— Все следы прошлой ночи?
— Все! — с чувством подтвердил я.
И это было правдой: я отчаянно старался освободиться от залившей меня крови, которая уже начала шелушиться там, где подсохла — на руках и лице, — но все еще оставалась жутко влажной под мышками и даже между ног. Ее солоноватый привкус все время держал меня в напряжении, пока я сидел у капитана и боялся, что меня вот-вот стошнит. А сейчас я ощущал лишь знакомый затхлый запах давно не стиранной одежды да чистоту собственной кожи. А вот Анна совсем расстроилась и смотрела куда-то вдаль, словно выглядывая что-то на палубе.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.