Религии мира. История духовных поисков человечества - [146]
Вспомним, например, что в китайском языке даже отсутствовал термин, обозначающий религию как явление, а все упомянутые традиции именовались термином «цзяо» – учение.
Или ключевое для китайской философской традиции понятие «дао» – вполне возможно, оно сыграло здесь свою роль. Дао – первоначало всякого бытия, которое важно и для конфуцианства, и особенно для даосизма, абсолютно безлично, невоспринимаемо, неуяснимо и невыразимо в словах. Концепция нирваны с ее апофатическим описанием до некоторой степени подобна методологии описания «дао», есть нечто общее у этих перекликающихся друг с другом идей.
Не стоит забывать и о том, что у даосов есть замечательная легенда об уходе основателя учения – Лао-цзы в Индию и создании им там буддизма. Эта идея абсолютно сказочная, но готовность связать даосизм и буддизм в личности одного культурного героя – явление весьма показательное.
Не случайно также, что во всех дальневосточных религиях онтологический статус человека по сравнению с авраамическими традициями – гораздо ниже. Человек автономизирован до предела.
В буддизме отсутствует важнейшая для христианства вещь – чувство присутствия личного любящего Бога, ощущение заботящегося о тебе Промысла Божия, Которым все мироздание и человек, как образ и подобие Творца, сохраняются в бытии. Между тем христианство вовсе не останавливается на констатации необходимости общения двух личностей – Бога и человека. Оно идет еще дальше: Христос нам предлагает называть Бога – Отцом. Мы буквально так и делаем каждый раз, когда произносим главную христианскую молитву, оставленную нам Спасителем: «Отче наш», «Отец наш, Который на небесах». Именно поэтому для меня, христианина и священника, выбор богооставленности как состояния человеческого сердца – «второе имя» буддизма…
Послесловие
Для непредвзятого исследователя истории религий вполне очевидно, что религиозная вера – явление, сопровождающее человека на всем протяжении его бытия на земле.
Мы попытались рассмотреть наиболее значимые для истории человечества религиозные верования и обнаружили, что некоторые древние религии умерли (например, религии хеттов, древних славян или Ханаана), а некоторые, еще более древние, – нет (например, шаманизм, синтоизм или зороастризм). Более того, и современные мировые религии имеют за плечами многовековой путь развития, и не всегда логика этого пути понятна и очевидна.
От чего зависит «судьба» той или иной религии? Это сложный вопрос, ответить на который однозначно едва ли возможно.
Для меня как христианина и человека, который пытается осмыслить феномен религиозности, важно, что главная ценность нашей жизни – это Христос. Он соединяет нас с Богом, будучи Сам Сыном Божиим.
Последовательность повествования в этой книге неслучайна. Мы начали с самой глубокой древности, когда человек осознал свое несовершенство, свою ограниченность и ощутил необходимость участия Высшего Начала, Бога в своей жизни, и закончили буддизмом – религией, которая ставит человека выше всех иных существ, которая отрицает необходимость Бога для преодоления этого самого несовершенства. Это яркий пример того, что происходит с человеческим мировосприятием, если оно замкнуто на нашей природе, если оно антропоцентрично.
Мы воспринимаем историю линейно. Есть точка «альфа» и точка «омега». Но мы не можем не замечать, что Бог не просто создал мир в точке «альфа» и ждет, когда он закончит свое существование в точке «омега», а что Он постоянно заботится об этом мире, несмотря на все катаклизмы, которые здесь происходят, и что у Бога очевидно есть замысел в отношении нашего мира… И именно поэтому даже последствия человеческого грехопадения Бог исправляет, полагает пределы для распространения зла. А ключевым моментом в человеческой истории становится воплощение Сына Божьего. Бог Сам приходит к нам, отвечая на воздетые к небу руки.
Поэтому, как мне видится, абсолютно все поиски Бога, в том числе и архаические религиозные идеи, о которых мы говорили, например, в связи с Аккадом, Египтом или греко-римским миром, и все остальные духовные искания послужили некоему Божественному замыслу.
Похожие идеи мы находим в Ветхом Завете – человечество в рамках Ближневосточного региона особым образом готовилось Богом к пришествию в мир Спасителя.
Я убежден, что нам нужно научиться доверять Промыслу Божию, даже если он для нас неочевиден, ведь, как сказал еще ветхозаветный пророк: «Как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших» (Ис. 55: 9).
Если мы посмотрим на культурную, языковую и географическую среду распространения христианства, то увидим два основания, на которых оно утверждается. Первое – библейская традиция, как ветхозаветная, так и новозаветная. Второе – греко-римский мир. Неслучайно именно в греко-римском мире распространяется христианство, и неслучайно весь Новый Завет написан на греческом языке, языке тогдашней ойкумены, тогдашнего глобализованного человечества.
Сегодня с высоты прожитых Церковью тысячелетий мы можем видеть, каким образом Творец готовил пришествие Мессии: с одной стороны, «форматируя» избранный Им израильский народ, а с другой – постепенно расширяя греко-римский мир, который в первые века нашей эры стал основной средой распространения христианства.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.