Реквием Мафусаилу - [2]

– Наши корабельные сенсоры не обнаружили здесь вашего присутствия, мистер Флинт, – сказал Спок.

– Моя планета окружена экранами, создающими впечатление безжизненности. Это защита от любопытных – тех, что являются без приглашения.

– Такой дом, должно быть, трудно содержать.

– М-4 выполняет работу дворецкого, кухарки, садовника… и сторожа.

Маккой разглядывал содержимое подсвеченных стендов с нескрываемым благоговением:

– Первое издание Шекспира… Библия Гутенберга… литографии из цикла "Сотворение" Таранулюса с Центавра VIII… некоторые редчайшие в Галактике книги… на протяжении столетий!

– Располагайтесь поудобнее, – сказал Флинт. – Угощайтесь бренди, джентльмены. – Он невозмутимо вышел.

– Стоит ли ему доверять? – спросил Маккой.

– Поступать так было бы логично… сейчас.

– Мне понадобится два часа, – озабоченно сказал Маккой – чтобы сделать из риталина антитоксин.

– Если риталин не появится в течение часа, мы пойдем на разведку, – сказал Кирк. – Вопреки господину Флинту, если понадобится.

Спок тем временем осматривал картины.

– Это самое роскошное собрание произведений искусства из всех, которые я когда-либо видел, – сказал он. – И единственное в своем роде. Большинство работ принадлежит кисти трех художников: Леонардо да Винчи, шестнадцатый век, Реджинальду Поллоку, двадцатый, и – ни больше, ни меньше – Стену с Маркуса II.

– А это, – проговорил Маккой, подходя к бару и извлекая оттуда бутылку, – сирианское бренди, которому сотня лет. Но где же рюмки? А, Джим? Я знаю, вы не пьете, Спок. Всевышний не допускает, чтобы ваши математически безупречные мозговые биопотенциалы искажались этим слишком человеческим пороком.

– Благодарю вас, доктор. Я выпью бренди.

– А сможем ли мы всего лишь вдвоем утихомирить подвыпившего вулканита? – спросил Маккой Кирка. – Стоит алкоголю попасть в эту зеленую кровь…

– Не произойдет ничего такого, с чем я не смог бы справиться гораздо успешнее вас, – сказал Спок, отхлебнув бренди. – Если я выгляжу возбужденным, то это из-за увиденного. Я близок к тому, чтобы испытать непривычное чувство.

– Так выпьем же за это, – сказал Маккой. – Что же за чувство вы почти испытываете?

– Зависть. Каждая из этих картин да Винчи не включена ни в один каталог, не существует ни в одной репродукции. Это неизвестные работы. Все они –явно подлинные, до последнего мазка, и даже холст и краски такие же. Будь они действительно неизвестными работами да Винчи, цены бы им не было.

– Цены бы не было? – спросил Кирк. – Вы думаете, это могут быть и подделки?

– В высшей степени странно. Человек, который, подобно Флинту, явно очень богат и обладает безупречным вкусом, вряд ли повесит на стену подделку. И все же мой трикодер показывает, что и холсты, и краски – наши с вами современники.

– Это может оказаться тем, чем кажется, – сказал Кирк задумчиво. – А может быть и ширмой… и каким-нибудь розыгрышем… даже иллюзией.

– Это могло бы хоть что-то прояснить в этих картинах, – сказал Маккой. – Похожих на настоящие…

– Хорошо бы кому-то из вас полностью просканировать трикодером нашего хозяина, – сказал Кирк. – Посмотрим, человек ли он.

– Когда он повернется спиной, – согласился Маккой. Кирк вынул передатчик.

– Кирк – "Дерзости". Мистер Скотт, разыщите в библиотеке все, что известно об этом господине Флинте, с которым мы здесь столкнулись… и об этой планете – Хольберг 917-С. Будьте готовы доложить результаты, я с вами свяжусь.

– Есть, сэр.

– Кирк отключается. А теперь насладимся-ка его бренди. На вкус оно настоящее.

Но едва он поднес к губам рюмку, снова послышалось знакомое жужжание робота М-4. Люди настороженно застыли, когда машина вплыла в зал и двинулась к ним, но остановилась, зависнув над большим, низким столом. Передняя ее панель открылась, и оттуда на стол высыпались белесоватые кубики. Потом робот закрыл панель и отплыл чуть назад.

Маккой ухватился за один из кубиков.

– Это похоже на… точно! Риталин! Очищенный… готовый к превращению в антитоксин!

– Кто бы ни был наш хозяин, он выпутался, – сказал Кирк. – Маккой, нуль-транспортируйся на корабль и начинай переработку.

– В этом нет необходимости, – сказал Флинт, появляясь на вершине трапа. – М-4 сможет подготовить риталин для прививки в моей лаборатории быстрее, чем смогли бы вы на борту корабля.

– Я бы, конечно, хотел понаблюдать за этим, – сказал Маккой.

– А когда вы будете удовлетворены ходом работ, надеюсь, вы окажете мне честь отобедать со мной.

– Благодарю вас, мистер Флинт, – сказал Кирк. – Боюсь, что мы не располагаем для этого временем.

Флинт спустился на шаг вниз по трапу.

– Я сожалею о своем давешнем негостеприимстве. Позвольте мне поправить впечатление.

Он повернулся к ним боком, протягивая руку назад.

На вершине трапа появилась потрясающе красивая девушка в свободно ниспадающем одеянии. В ее взгляде, устремленном на незнакомцев, слились чистота и трепет.

Они вдвоем сошли с трапа. Девушка оказалась столь же грациозной, сколь и прекрасной; и, тем не менее, производила впечатление особы, нимало не догадывавшейся о том обаянии, которое она источала.

– Я думал, вы живете один, мистер Флинт, – сказал Кирк, когда наконец вновь обрел дар речи.