Реконструктор. Приручение пламени - [94]

Они вышли на улицу. Землянин сделал буквально пару шагов от крыльца, и его образ вдруг поплыл, стала прозрачной, а вот девочка задержалась буквально на мгновение, повернулась к Сергею, и вдруг сказал тихим, но явно мужским голосом:

– Капитан исследовательского космолета «Королев» желает вам удачи в вашем завтрашнем мероприятии, – помолчала и уже своим тоненьким, но все также безэмоциональным голосом добавила: – Приказ принят, приоритет «высший». Все записи и их архивы уничтожены.

Ратный закрыл дверь за гостями. Оперся спиной о стену коридора, чувствуя странную слабость и одновременно странную грусть, затем вернулся в гостиную, обнаружив стоящую посреди нее Тейрину, которая смотрела на мужа глазами полными слез.

– Дорогая, ты чего это? – спросил он, подходя и прижимая к себе. – Что случилось?

– Я боялась, что ты исчезнешь из моей жизни так же, как и появился, – ответила она, вытирая слезы о его рубашку. – Чувствовала, что это может сегодня случиться.

– Глупости все это, – Сергей поцеловал жену в лоб и, успокаивая, провел рукой по волосам. – Куда я денусь. Выбрось все из головы и лучше давай пойдем спать. Завтра мне рано вставать, а время уже позднее.

– Ферма «один» – отвод.

– Есть отвод.

– Ферма «два» – отвод.

– Есть отвод.

– Объявляется минутная готовность, всем службам занять места согласно расписанию.

Голос смолк и зал ЦУПа наполнился методичным тиканьем, а объективы видеокамер развернулись в сторону стартовой площадки. Картинка была плохая, ибо технология передачи изображения еще только делала свои первые шаги, но все же, несмотря на довольно приличное расстояние ракета, стоящая на стартовом столе, была видна абсолютно четко.

Сергей подошел к своему месту и, взяв протянутый помощником микрофон радиопередатчика, щелкнул тумблером.

– «Рассвет один», как слышно меня?

– Слышу вас хорошо, товарищ Генеральный, – голос космонавта звучал с хрипотцой.

– Ну вот и все, «Рассвет», время пришло. Готов войти в историю?

– Постараюсь, товарищ Генеральный. Самочувствие хорошее, к старту готов.

Сергей улыбнулся и вновь щелкнул тумблером.

– Обещанную мне фразу не забыл?

– Не забыл.

– Ну тогда удачи, – Сергей покосился на центральный экран, где запылали оранжевые цифры. – Отчет пошел.

Цифры быстро убывали.

– Ключ на старт, – бросил Ратный в микрофон, чувствуя, как в груди нервно забухало сердце.

– К старту готов. Прием, – голос космонавта неожиданно стал совершенно спокоен.

– Дается зажигание.

– Понял вас. Зажигание.

Стоящая на стартовом столе ракета выбросила из дюз языки пламени, вздрогнула, постояла еще немного неподвижно и, медленно, словно нехотя, начала подниматься вверх, ускоряясь с каждой секундой.

– Полный подъем.

– Понял. Поехали.

Стартовый стол опустел, а на центральный монитор тут же перевели изображение с других камер, показывающих уходящее ввысь белое пятно.

– Двадцать секунд, полет нормальный, – бодро отрапортовал женский голос. – Тридцать секунд, полет нормальный. Вся телеметрия в норме.

Ратный опустил глаза, стараясь не смотреть на экран, а его пальцы нервно впились в крышку стола.

– Есть отделение первой ступени.

Сергей схватил микрофон.

– Отделение первой ступени, как самочувствие?

– Отделение почувствовал, – прозвучал бодрый ответ. – Все в порядке, товарищ Генеральный, не волнуйтесь.

– Хорошо тебе говорить, – буркнул Сергей, опускаясь в спешно пододвинутый кем-то стул и вновь поднося к губам микрофон. – «Рассвет», как слышишь.

Тишина и лишь пронзительный треск в эфире. Ратный нервно заозирался, вскочил с места, чувствуя, как нервно задергалась щека.

– Что со связью?!

– Связь с бортом потеряна, товарищ Генеральный, остальная телеметрия в норме.

– Как потеряна! – Сергей повернулся к ближайшему от него оператору. – Ты, свяжись с дополнительными станциями слежения, пусть ведут. И восстановите мне эту чертову связь! Быстро!

Все засуетились, забегали. Ратный опустил глаза, ощущая, как грудь сжали невидимые тиски.

– Товарищ Эйтан, вот выпейте.

Сергей поднял голову. Талана, его новая секретарша протягивала ему свою ладошку с лежащими на ней желтыми капсулами и стакан воды.

– Что это?

– Успокоительное. Ваша жена передала.

– Спасибо, – он взял таблетки, резким жестом закинул их в рот и, запив, вновь схватил микрофон. – «Рассвет» как слышишь, прием, – шипение помех. – Черт!!

– Отделение второй ступени, – доложил женский голос.

– Товарищ Эйтан.

Сергей повернул голову.

– Станция слежения в Нараево, сообщила, что у них связь есть, у космонавта все в порядке, – сказал оператор, отнимая телефонную трубку от уха.

– Ну так переведите эту связь сюда! Настройте мост или что там! – рявкнул Сергей. – Связь мне, срочно!

Треск в эфире, обрывки каких-то мало понятных фраз, чье-то бормотание и вдруг четкий и чистый голос.

– Я «Рассвет один» вижу в иллюминатор Землю.

Эпилог.

В городке космонавтов под названием Звездный, что притаился в далекой Нарсанской степи на берегу озера Бахрасай, есть одна старая традиция. Молодожены в день своей свадьбы и отправляющиеся в космос экипажи, за день до старта, приходят в небольшой городской парк, в центре которого установлен памятник, дабы возложить цветы к его подножью. На высоком постаменте, навечно застыв в граните, стоят, обнявшись, юноша и девушка. Она смотрит на него влюбленными глазами, нежно прижимаясь к его груди, а глаза юноши обращены ввысь, к небу. Внизу золотыми буквами высечена надпись: