Реки Вавилона - [9]
Ричардсон потянулся.
— Не ожидаешь неприятностей? Наша разведка сообщает, что, похоже, все в порядке.
— Мы здесь постоянно ожидаем неприятностей. Но, честно говоря, сейчас я спокоен. Просто надо проявлять максимум осторожности. На борту этих «Конкордов» будет очень много важных людей. На карту поставлено все. Все. А достаточно одного сумасшедшего, чтобы случилось непоправимое.
Ричардсон кивнул.
— А как насчет наземных мер безопасности?
— Это проблема шефа службы безопасности. Я просто летчик, а не специалист по борьбе с террористами. Если эти две птички взлетят, я буду сопровождать их, и на них не появится ни одной царапины. А наземные дела меня не касаются.
Ричардсон рассмеялся.
— Меня тоже. Кстати, какое ты берешь вооружение, кроме своего «кольта»?
— Обычные железки, несущие смерть и разрушение. Две ракеты «Сайдвиндер», две «Спэрроу» плюс шесть «Фениксов».
Ричардсон задумался. Ракеты «Сайдвиндер» эффективно действовали на дальности от пяти до восьми километров. «Спэрроу» на дальности от шестнадцати до пятидесяти, а «Феникс» — от пятидесяти до ста шестидесяти километров. Ракета «Феникс» являлась основным средством борьбы с МиГами, она могла поражать эти высокоманевренные машины до того, как самолет оказывался в радиусе действия его вооружения.
— Послушай, Тедди, на скорости 2,2 M и высоте 19 000 метров могут летать только МиГи, поэтому сними со своих истребителей 20-мм пушки, боезапас у них 950 снарядов, а это приличный вес. Ракетой «Сайдвиндер» ты сможешь поразить любую цель, которая подойдет на близкое расстояние. Мы просчитывали подобный вариант на компьютере, результаты хорошие.
Ласков пригладил рукой волосы.
— Может быть. А может, я и оставлю их на тот случай, если мне покажется подозрительным самолет-разведчик, который там крутится, и я решу сбить его.
Ричардсон улыбнулся.
— Ты собьешь безоружный самолет-разведчик в международном воздушном пространстве? — Ричардсон говорил тихо, словно рядом находился кто-то, кому не следовало слышать его слова. — Какие у тебя сегодня позывной и тактическая частота?
— Мы будем работать на сверхвысокой частоте, канал 31. Это 134,725 мегагерц, запасная частота по соображениям безопасности будет определена в последнюю минуту. Позже я сообщу тебе ее. Сегодня мой позывной будет «Ангел Гавриил» плюс хвостовой номер — 32. У остальных одиннадцати «Томкэтов» позывной также будет «Гавриил» плюс хвостовой номер. Со специфическими деталями я тебя познакомлю позже.
— А у «Конкордов»?
— Позывной авиакомпании для машины под номером 4Х—LPN — «Эль Аль 01», для машины под номером 4Х—LPO — «Эль Аль 02». Таковы их позывные в службе управления воздушным движением и на частотах компании «Эль Аль». На моей тактической частоте у них, естественно, другие позывные.
— Какие?
Ласков усмехнулся.
— Какой-то идиот-клерк из «Цитадели», наверное, целый день выдумывал эти позывные. Но, как бы там ни было, пилот 01-й машины очень религиозный молодой человек, поэтому его позывной «Кошерный лайнер». А пилот 02-й машины бывший американец, поэтому в честь великих американских ВВС его позывной «Крылья Эммануила».
— Просто ужасно. — Мириам Бернштейн вошла в гостиную, одетая в прекрасно сшитое желто-лимонное платье, в руках она держала вечернюю сумочку.
Ричардсон поднялся с кресла. Он узнал заместителя министра транспорта, но дипломатично не подал вида.
Мириам посмотрела на американца.
— Все в порядке, полковник, я не девочка с улицы. У меня допуск самой высокой категории, так что не стоит подозревать генерала в неосмотрительности. — Ее английский был медленным и четким, редко можно было услышать подобный «школьный» язык.
Ричардсон кивнул.
Ласков подумал, стоит ли представить их друг другу, но Мириам уже стояла возле двери. Она повернулась и обратилась к Ласкову:
— Я заметила мужчин на улице, поэтому вызвала такси. Джабари уже ждет меня, надо торопиться. Увидимся на совещании. — Она перевела взгляд на Ричардсона. — До свидания, полковник.
Ричардсон решил дать ей понять, что и он кое-что соображает.
— Шалом. Желаю удачи в Нью-Йорке.
Мириам Бернштейн улыбнулась и ушла.
Ричардсон посмотрел на свою чашку.
— Я больше не собираюсь пить эту бурду. Приглашаю тебя позавтракать, а потом по пути в посольство завезу тебя в «Цитадель».
Ласков кивнул. Он отправился в спальню, надел хлопчатобумажную рубашку цвета хаки, которая вполне сошла бы за гражданскую, если бы не две маленькие оливковые ветви, обозначавшие его воинское звание. Вытащив из-за пояса пистолет и держа его в одной руке, он другой застегнул рубашку и подошел к окну. Стоявшие внизу двое мужчин быстро опустили головы вниз. Мириам села в поджидавшее такси, которое быстро отъехало от дома. Ласков швырнул пистолет на кровать.
Он чувствовал себя неважно. Виной всему ветер. Говорят, здесь что-то связано с нарушением в воздухе баланса отрицательных ионов. Этот неприятный ветер везде называли по-разному: фен — в Центральной Европе, мистраль — в Южной Франции, санта-ана — в Калифорнии. А в Израиле его называют хамсин или шарав. От этого ветра многие люди, как и генерал, болезненно реагировавшие на изменения погоды, страдали и в физическом, и психологическом плане. На высоте 19 000 метров это не будет иметь значения, но сейчас имело. Были у этого первого теплого весеннего ветра свои отрицательные и положительные стороны. Ласков посмотрел на небо. По крайней мере, прекрасная летная погода.
