Реки счастья - [10]

Поэт, плотно поужинав на свадьбе, совсем забыл о пропущенном полднике. Теперь он мог лишь смотреть на еду. И вот, глядя по сторонам блаженным взглядом, он приметил, что кое-кто из гостей намерен унести еды больше, чем способен вместить его желудок. Незнакомец с жадностью хватал горстями сахар, конфеты и всякие сладости и рассовывал их по карманам.

— Это я сынку, — оправдывался он, поглядывая на Ходжу, пристально наблюдавшего за ним.

Ходжа внезапно вылил ему в карман полный чайник горячего чая.

— Ай! Ты что творишь, маджнун проклятый! — воскликнул жадный гость.

— Когда ваш сын съест столько всяких сладостей, ему несомненно захочется пить, — спокойно ответил Ходжа.

После свадьбы путешественники отправились в караван-сарай. Поэт долго сидел на террасе и смотрел на луну, проплывавшую над крутыми склонами ущелья. Он ждал вдохновения, но вдохновение видимо решило, что этой ночью Поэт обойдётся и без него. Плотного ужина будет вполне достаточно. Поэт не возражал, забыв о творчестве, отправился спать. Засыпая, он слышал журчание воды и тихий шелест листьев. Здесь, в долине казалось, что нет страшной безмолвной пустыни, что солнце не жжёт безжалостно землю, словно с намереньем убить всё живое. Здесь, в долине, казалось, что всё, как было в Тёмные Века: звёзды мерцают в небе, ароматы садов разлиты в прохладном воздухе, тихо журчит струящаяся река. Забылся город тысячи колодцев. Звучали весёлые песни. Не верилось, что орды маджнунов идут из-за Гор из Тартара, чтобы и эту землю превратить в мёртвую пустыню.

Глава 6

Утром они снова ступили на раскалённые пески, увидели клубящуюся пыль на дороге. Снова над горизонтом поднялось красное солнце.

Над головой в безбрежном небе проносились облака, иногда принимавшие форму развивающегося знамени, руки или слона. В зависимости от того, что человек готов увидеть. А вокруг была пустыня. Пустое пространство и пустое время, которое люди наполняли образами, принесёнными с собой. Там, где ничего не происходит, остаётся вспоминать то, что происходило прежде или должно произойти в будущем. Алау-султан смотрел на Горы, возвышавшиеся над пыльной мглой, и вспоминал годы, проведённые там. Кутлук-хан отдал сына львам, в качестве заложника, после заключения мирного договора. В горах юный султан услышал старинные песни о джиннах, завладевшие его воображением. Песни о том, как джинны превращают людей в маджнунов, одержимых жаждой власти, славы, крови и богатства, и о людях, противостоявших джиннам: об Учителе, выведшем хилнайф из Тартара, и об Алаухане, победившем Огненную Орду в Битве при Оленьем Холме.

Вернувшись в Орду, Алау-султан с головой ушёл в чтение. Он сидел над книгами с утра до ночи и с ночи до утра. А читал он о том же, о чём пели львы в Горах: о чародействе, распрях, битвах, поединках. И когда началась засуха, Алау-султан ни на минуту не усомнился, что наслана она Суртом. Он считал своим долгом сесть на коня и с мечом в руках выступить против злобного ифрита. Но где искать врага? Жизни не хватит, чтобы объездить всю пустыню, даже если Светлый Властелин будет ждать его на одном месте. Знаменьем свыше показалось султану карта, найденная в гробнице Учителя. Карта приведёт его к Источнику Счастья, который днём и ночью стережёт Сурт. А когда он добыл меч Алаухана, последние сомнения рассеялись.

День, казавшийся бесконечным, похоже, всё-таки заканчивался. Солнце клонилось к западу. Путники добрались до предгорий. Алау-султан заметил огромное облако густой пыли, двигавшееся им навстречу. Он обернулся к бывшему губернатору и воскликнул:

— Смотри, Санджар, друг мой! Огненная Орда уже перешла Горы! Они прошли через Врата Исхода и идут в Линайт! Крепость пала. Настал день, о Санджар, когда ты увидишь, к каким великим подвигам готовила меня судьба.

— Не понимаю о чём вы, — ответил бывший губернатор.

— Видишь облако пыли впереди? Оно скрывает огромнейшее войско, направляющееся в нашу сторону.

— Тогда пора убираться отсюда. И как можно быстрее.

— Не говори глупостей, мой верный оруженосец. Мы сразимся с врагом, даже если их тысячи, а нас тринадцать.

— Бежать надо на север или на восток, потому что с запада несётся точно такое же облако.

Алау-султан оглянулся и очень обрадовался, убедившись, что Санджар говорит правду.

— Посмотрите на запад, друзья мои! Видите облако пыли? Это Алаухан возвращается из похода.

— Простите, сколько ж ему лет? И кто теперь Мессия, вы или он. И не придётся ли вернуть меч?

— Сколько лет, кто Мессия. Друг мой, Санджар, на твоих глазах совершается чудо, а ты задаёшь вопросы. А теперь мы должны присоединиться к войску Алаухана.

Ничего нельзя было разглядеть из-за пыльной завесы, однако это не смутило Алау-султана, и он уверенно заговорил:

— Слышите ржание коней, бой барабанов и звуки труб? Смотрите. Вот воины из племён, спустившихся с Белых Гор, когда лето не наступило. У каждого воина в левой руке щит, а в правой — топор. Вот хилларские всадники, пришедшие с Алауханом с севера. Я вижу их копья, мечи и луки. Над ними развеваются алые знамёна. Вот хилнайфские воины из Линайта, ушедшие на запад вместе с Алауханом. Вот огромные боевые слоны из Эфлиса, вот лучники в красных плащах из Эфлара, вот воины на верблюдах в чёрной одежде с закрытыми лицами. А теперь посмотрим в глаза врагу. Вы видите, как спускается с Гор Огненная Орда? Видите ярко-красный вращающийся столб огня? Это и есть ифрит Сурт. У него в руках Пламенный Меч. Вон что-то белое мелькнуло на склоне. Это порождённый Суртом гигантский белый песчаный червь Фенрир. Обычно он ползёт, глубоко погрузившись в песок, но горе людям, если он выбирается на поверхность. Вон чудовищный пёс Гарм. Мчится вслед за Фенриром. Я вижу огромную змею позади него. Харлинские огненные колесницы несутся в битву. Вот идут Фэлаларские копейщики. За ними маджнуны из Тёмного Леса.