Река слез - [6]
После суматохи первых дней, когда надо было уладить уйму бытовых проблем, мы сделали передышку и отправились на прогулку по улицам Монреаля, чтобы, как настоящие гурманы, ощутить запах города, почувствовать его ритм. Прекрасная осень уже была в разгаре, и ее краски радовали глаз. Все было необычным. Дети кричали: «Мама, где все люди?» Ощущение простора не прекращало нас удивлять. Это вам не узкие, забитые людьми французские улочки!
Во время прогулок нам случалось обращаться с вопросами к прохожим, которые любезно помогали нам и всегда в ответ на нашу благодарность радостно говорили: «Добро пожаловать!» — слова, которые так много значили для нас. Слыша их, мы всякий раз удивленно переглядывались.
— Мама, а откуда они знают, что мы недавно приехали? — в конце концов спросила Нора.
Я и сама задавалась подобным вопросом. Потом решила, что нас выдает акцент. Как же долго мы смеялись, когда наша соседка объяснила, что жители Квебека в ответ на «спасибо», всегда отвечают «добро пожаловать», вместо «не за что» или «пожалуйста». Это была языковая калька, заимствование у англоязычных соотечественников[5].
Из-за таких особенностей языка мне вскоре стало трудно понимать своих мальчиков, которые очень быстро усвоили и местный говор, и все специфические обороты речи. Их сестры стали моими переводчиками. Б глубине души я радовалась, так как этот диалект был словно разделительная линия между прошлым и настоящим. Прошлое было далеко. Моя мечта воплотилась в жизнь. Наконец-то!
Чем более оторванной от Алжира я себя ощущала, тем лучше себя чувствовала.
Прощание, или снова утраченные иллюзии
Как только мы поселились на канадской земле, моим единственным желанием было воссоединиться с Хусейном, отцом моих троих младших детей. Я хотела, чтобы мы забыли все наши небольшие разногласия, из-за которых отдалились друг от друга, и заново начали строить общую жизнь, растить детей, хотела, чтобы у нас была счастливая и дружная семья. Вот кого не хватало на придуманной мной картине, чтобы она стала идеальной. Мальчики очень хотели видеть рядом своего папу, жить с ним под одной крышей. Его присутствие сделало бы нас всех по-настоящему счастливыми.
В течение первых месяцев нашей жизни в Квебеке Хусейн звонил мне не реже одного раза в неделю. Через четыре месяца его звонки резко прекратились — как отрезало. Я очень беспокоилась, равно как и дети, пыталась связаться с ним, но безуспешно: стоило мне набрать его номер, как я с большим удивлением узнала, что этот номер недействителен. Что же случилось? До сих пор все шло хорошо, и Хусейн вскоре должен был приехать к нам, как и было задумано.
Я перестала понимать, что происходит. Моя тревога росла с каждым днем. Ситуация в Алжире была критической, и я боялась за Хусейна, так как военные и террористы гонялись друг за другом. А вдруг его похитили? От подобных мыслей у меня мурашки бежали по коже, как я ни пыталась не думать о плохом. Если бы с ним что-то случилось, для детей это стало бы страшным потрясением.
Каждый день, возвращаясь из школы, они спрашивали, не звонил ли папа. Мне приходилось отвечать утвердительно и даже говорить, что он их сильно любит и просил всех поцеловать.
Проходили недели и месяцы, а телефон по-прежнему молчал. После семи месяцев ожидания я все еще не знала, что случилось с Хусейном. Я понятия не имела, как с ним связаться и как узнать о нем хоть что-нибудь. Сомнения росли во мне, как снежный ком. Иногда я видела во сне, как он страдает и зовет на помощь. Бессильная ему помочь, я просыпалась в холодном поту.
Однажды, когда дети были в школе, телефон наконец зазвонил. Что-то подсказало мне, что это Хусейн. Как ошпаренная, я бросилась к трубке. Сердце колотилось в предчувствии страшной правды.
— Хусейн, это ты?
— Нет, это его брат Фарид. Как ты, Самия? Как дети?
— Да у нас-то все хорошо. А вот у Хусейна… Скажи мне правду, что с ним?
— За него не переживай. Думай лучше о своем здоровье и о детях, так как кроме тебя у них никого нет.
— Что ты такое говоришь, Фарид? У детей есть также и отец. Где он? Я хочу с ним поговорить.
— Ладно, я дам тебе номер его мобильного, только не говори, что узнала его от меня.
— Зачем нужна эта игра в прятки? Кажется, я имею право знать все. Хусейн все еще мой муж, если ты не забыл.
— Я много раз просил его позвонить тебе и все рассказать, но он все откладывал это на потом. В конце концов я решил сам позвонить тебе. А ты поступай как знаешь, Самия. Вот так.
— Мне страшно от твоих слов. Хусейн мне снова стал изменять, ты на это намекаешь? Что ж, понимаю, не идиотка. Женщина чувствует, когда муж ей не верен.
Вот так! Электрический разряд не ударил бы меня сильнее и жестче. Хусейн, человек, которому я доверилась, предал меня. Я ко всему была готова, но только не к этому. Раньше мне казалось, что это может произойти с другими, но только не со мной. Со мной — никогда, и уж, конечно, не в такой ситуации. Разве я не стала свободной женщиной, которая может отстаивать свое мнение, может самоутверждаться и определять свое будущее? Женщиной, которая больше не позволит собой манипулировать, в особенности мужчине.
