Река моя Ангара - [21]
Марфы не видно: ее полка подо мной.
И я опять заснул.
Отчего проснулся, не знаю. Может, оттого, что вдруг замер привычный стук судовой машины.
Я осторожно приподнял голову. Что-нибудь случилось или мы стоим у пристани?
Еще вчера не мог я осмелиться один, без брата прогуляться по пароходу. Сегодня мне ничего не стоило это!
Цепляясь руками за полки, я слез вниз, торопливо завязал шнурки туфель и пошел по трапу вверх.
На палубе меня опахнула утренняя стынь, и я оцепенел от изумления.
Ничего не было видно — ни берегов, ни бакенов. Даже корма и нос и те исчезли, растворились в тяжелом тумане. Густой, непроницаемый, он окутал весь мир и скупо цедил реденький солнечный свет, и скорее не свет, а робкое и непрочное тепло жиденького серебристого сияния…
Судно стояло на месте. Его окутывал, обтекал туман, оседал каплями на палубах, трубе, иллюминаторах, а оно стояло на месте, вздрагивая от бешеного напора воды. Где-то рядом стучали ботинки матросов, раздавались команды. Звуки, как в вате, вязли в тумане и доносились приглушенно.
И вдруг мне показалось, что судно не стоит неподвижно. Медленно, едва заметно для глаза, дрожа и сотрясаясь, оно движется, сползает вниз.
Выставив вперед руки, чтобы не наткнуться на металлический предмет, я побежал на нос, откуда доносились голоса. Из тумана, как призраки, вырастали матросы, боцман в линялой, обшарпанной синей робе.
— Не держит! — крикнул боцман тревожно. — Тащит!
И я все понял: отданный якорь не может удержать судно. Я прислушался. Якорная цепь тряслась, словно ее колотил озноб, а снизу — оттуда, из глубины, — доносился жесткий и прерывистый скрежет.
Дно здесь, очевидно, было каменное, якорным лапам не за что было уцепиться, и яростное течение тащило махину вниз. Уже после, днем, узнал я от второго помощника, что в этом месте — называется оно Архинад (или как-то вроде этого) — река проходит меж каменных гор, ветра здесь меньше, тайга и горы задерживают, и туман особенно устойчив, а течение такое — лошади не угнаться…
— Отдать второй! — прозвучало с мостика.
Второй якорь ушел в воду, и на этот раз пароход вроде бы остановился.
— Дяденька, а почему нельзя плыть? — спросил я у боцмана и покраснел, поняв, что сейчас не время задавать вопросы.
Но боцман ответил:
— А куда идти? Ты что-нибудь видишь? Носом в скалу? Брюхом на шивер? Так? — И тотчас побежал к лебедке.
Вода завивалась воронками, взвихривалась, взрывалась и, сжатая тесными берегами, неистово рвалась вниз.
А тут еще туман, нескончаемый и плотный, навалился на пароход. И мне показался до смешного реденьким и не опасным туман, застигнувший нас в Иркутске.
Этот туман был совсем другой. Это был гибельный, враждебный, грозный туман…
Меня кто-то тронул за плечо. Обернулся — Борис.
— Какое творится, а?
Его лицо было влажным от росы. В густых, перепутанных черных волосах застряли капли. В вороте распахнутой ковбойки жестко темнела поросшая волосами грудь. От него, как от плиты, волнами исходило тепло, и я вдруг почувствовал к нему, может, как никогда в жизни, огромную братнюю близость.
Я тут же рассказал ему, как слышал скрежет якоря о каменное дно.
— Да, — сказал Борис, — силища какая, а? И мы направим ее в турбины, и они завращаются, и энергия пойдет по проводам и озарит всю эту глухую Сибирь… Да? Ну, чего молчишь?
Борис хлопнул меня по плечам своими ручищами и чуть не столкнул в реку.
— Ну да, — поспешил согласиться я, пока еще не очутился в воде, и отошел от брата. — Я, что ли, против? Направим, конечно, пусть вращаются…
14
Зря я думал, что никогда больше не придется мне спать на голых досках. На третью ночь я опять укладывался на жесткой и гладкой поверхности. Правда, теперь это была не спальная полка третьего класса, а обыкновенный канцелярский стол, обитый дерматином и залитый чернилами, стол самого начальника жилищно-коммунального отдела строительства.
На столе было жестко, только не трясло, и спал я сносно, даже лучше, чем иногда дома на кровати с гибкой сеткой.
На полу стоял чемодан, а в соседней комнатушке, тоже на столах, разместились Борис с Марфой.
Заснул я не сразу. Ворочаясь и вздыхая, вспомнил всю суету и суматоху прошедшего дня, шумную пристань, неразбериху и толчею на берегу, напрасные ожидания рейсового автобуса.
Гошка, проводив нас до остановки, бросил в самосвал свой фанерный чемоданчик, на ходу вскочил в грязный от бетона кузов, помахал нам и был таков. А мы остались изнывать на солнце, глотая удушливую пыль проходящих машин.
Городок был маленький, деревянный — ни одного каменного дома. Пахло полынью. На обочине дороги трещали кузнечики, где-то горланил петух. Можете сделать со мной, что хотите, если я вру, но этот городок по сравнению с тем, из которого мы приехали, казался деревней, и только большие сопки у горизонта, налитые синевой хвойных лесов, да широченный плес Ангары напоминали, что здесь Сибирь…
До поселка гидростроителей нас доставила попутная машина. Мы мчались сквозь тайгу. Дорога петляла, падала в низинки, взлетала вверх. Сосны и лиственницы, густо стоявшие вокруг, неохотно уступали машине дорогу, сдвигали стволы, встречали нас то недобрым молчанием, то затаенным шумом и все время норовили хлестнуть веткой по лицу.
Повесть «Пятеро в звездолете» — о детях будущего («Повесть почти фантастическая о Толе Звездине и четырех его товарищах»). Повесть — о загадочных событиях и необыкновенных приключениях, случившихся с ребятами на Земле и за пределами Солнечной системы, о том, как нужно ценить дружбу и доброту, не теряться в критических ситуациях, как важно быть в жизни любознательным, щедрым, мужественным и благородным.
Трилогия «Дельфиний мыс» состоит из опубликованных в разные годы остроконфликтных повестей «Дельфиний мыс», «Черные кипарисы», «Взрыв у моря». В них рассказывается о жизни современных подростков, об истинных и ложных кумирах и ценностях, о любви и предательстве, о поиске себя и своего предназначения, о непростых человеческих судьбах и обстоятельствах жизни. Через все три повести проходит тема немеркнущего подвига бойцов морской пехоты в годы войны на Черном море.
Скажите, вы никогда не замечали, что у вас вдруг начинают очень быстро расти уши, а в голову при этом приходят странные и нелепые мысли? А не случалось ли вам испытывать такую радость, когда ноги сами по себе отрываются от земли и уносят вас вверх на метр, и два, и три? А не загорались ли в ваших глазах необыкновенно яркие звезды, когда ничего на свете не страшно и, кажется, вы готовы на самый беззаветный подвиг?Случалось это с вами? Нет?А вот герои книги «Семь дней чудес», которая у вас в руках, все это и многое другое испытали на себе, потому что на них время от времени смотрел волшебный Хитрый глаз, удивительное научное изобретение.Впрочем, хватит.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Их было три брата: честолюбивый Валерий, отчаянный Юрка и совсем еще маленький Васек. Дети поморов, они жили в заполярном поселке Якорном, на берегу глубокой губы, и, как казалось поначалу, очень дружили.Но не так-то все просто и легко складывается в их жизни.Пока их отец, капитан сейнера, ловит в океане рыбу, много неожиданных событий случается на берегу: между братьями происходит острая и трудная борьба.Далеко не сразу понял Юрка, как нелегко бывает разобраться в человеке, в том, что у него настоящее и что неискреннее, тщательно маскируемое внешним обаянием и добрыми словами…Эта повесть — о двух путях к большой мечте.
Заканчивается первый класс, завтра летние каникулы. Но Тае не до веселья, и даже любимый торт «Птичье молоко» не радует – ведь она его не заслужила. Не потому, что дневник, полный стройных и гордых пятёрок, портит одноногая четвёрка по математике. И не потому, что обидела двоюродного брата (он вообще первый начал, только ему всё сходит с рук!). А потому… нет, Тае даже рассказать стыдно, что она натворила! Но за три месяца столько может произойти – вдруг к осени всё как-нибудь решится само собой? Впереди у Таи целое лето в деревне, с дедушкиными самоделками и бабушкиными пирожками, со старыми и новыми друзьями, тайна заброшенного дома, детективное расследование, непростой выбор и первое настоящее горе.
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
Дорогие ребята! Я хочу познакомить вас с мальчиком Кирюшей. Правда, некоторые из вас уже познакомились с ним несколько лет назад в книжке «Кирюшкины проделки». А вот теперь новые приключения Кирюшки. На улице. Если вы помните, Кирюша живёт со мной в одном доме и дружит с моей дочкой Катей. Совсем недавно они поспорили, кто лучше знает правила уличного движения. Кирюшка очень громко кричал: - Я, я, я! Я лучше всех знаю, как правильно вести себя на улице! Мне и правил учить никаких не надо! Я сам кого хочешь научу! О том, как Кирюша «знает» правила уличного движения, я рассказываю вам, милые ребята, в рисунках.
Лакский писатель Абачара Гусейнаев хорошо знает повадки животных и занимательно рассказывает о них. Перед читателем открывается целый мир, многообразный, интересный. Имя ему - живая природа.
Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.