Реинкарнация - [94]

– Где король? – взволнованным голосом прокричал Джеймс, соскакивая со взмыленной лошади.

– Он в зале, – испуганным голосом доложил слуга. – Извольте пройти сюда!

Граф буквально вбежал в залу и там… там он увидел сидевшего перед камином короля. Обхватив голову руками, он медленно раскачивался из стороны в сторону.

– О Ваше Величество, хвала Господу, с вами все в порядке! – воскликнул граф, упав перед ним на колени. – Вы не представляете, какие ужасные новости получили мы сегодня из замка.

Генрих поднял бледное лицо и невидящими глазами уставился на Джеймса.

– Ваше Величество? С вами все в порядке? – с испугом спросил граф, быстрым шагом приблизившись к королю. – Господи, объясните, что здесь произошло на самом деле. Мне сказали… простите, милорд, что говорю вам об этом. До меня дошли вести о вашей смерти!

– Мне повезло, Господь помог мне избежать страшной участи, но вот сестра… Милая Анна, преданное и дорогое мне существо… – король уронил голову на руки и неожиданно для Джеймса зарыдал.

Граф Стаффорд со страхом поглядел на Генриха, ибо всегда знал его сильным и мужественным человеком; подобное поведение было для него более чем странно. Король редко к кому испытывал чувство сострадания, даже когда отправлял на эшафот своих друзей и «любовь всей его жизни», как он сам говорил об Анне Болейн. А тут… слезы и неподдельное отчаяние.

– Принцесса Анна умерла? – осторожно спросил Джеймс.

– Мы завтракали и собирались отправиться на охоту вместе, как вдруг ей стало плохо. Она побледнела и потом потеряла сознание. Я попытался привести ее в чувство, но у меня ничего не получалось. Тогда я позвал на помощь, прибежали напуганные мои криком фрейлины. Мы послали за врачом, который вскоре прибыл в замок. Осмотрев принцессу, он сказал, что ситуация безнадежная.

– А что произошло?

– Пока ничего не ясно, – покачал головой Генрих, – и от этого становится страшнее, так как неизвестность – это самое страшное слово на земле. Врач сказал: молиться… Господи, я никогда не предполагал, что моя душа будет так страдать. Ты знаешь, что я далек от сантиментов, что жалость всегда считал проявлением слабости. Я как-то думал, что у меня еще все впереди: и основное сражение, которое прославит меня в веках; и единственная любовь, которая будет у меня всю жизнь; и бесконечное счастье, которым будет наполнен мой дворец, а как оказалось… Я не дорожил верными людьми, причиняя им мучения, и многие из них закончили свою жизнь на плахе. Если бы ты только знал, какие мне порой снятся кошмары! Убиенные мною являются мне по ночам… За всю мою жизнь я только брал и ничего не давал взамен. Но я такой, и уже ничего не изменить. Молюсь только о том, чтобы мои грехи не перешли на близких мне людей.

– Дай Бог, чтобы все образовалось.

– Да, дай Бог, – подтвердил король, – особенно теперь, когда я нашел в Анне не только преданного друга, но и прекрасную жен…

Генрих не успел договорить, как отворилась дверь и на пороге появился врач, державший под мышкой небольшой сундучок, обтянутый кожей. Его лицо выглядело очень уставшим и озабоченным. Увидев его, король, побледнев еще сильнее, вскочил с кресла.

– Она… умерла? – упавшим голосом спросил Генрих. С одной стороны, он хотел услышать новости, но с другой стороны – страшился их. – Так да или нет? Ради всего святого, не молчите!

– Ваше Величество, – начал доктор, – когда я прибыл в замок по вашему приказу, то сказал, что сделаю все возможное, чтобы спасти принцессу… Она жива…

– Слава Господу, – прервал врача Генрих, глубоко вздохнув. – Я благодарю вас за добрые вести. У меня камень упал с души.

– Но не все так гладко, милорд, как бы хотелось. Принцессе Анне действительно удалось выкарабкаться. Для этого мне пришлось пустить ей кровь и прочистить желудок.

– Зачем это? Вы можете мне объяснить? – нахмурился король и подозрительно посмотрел на лекаря.

– Я могу поговорить с вами наедине? – не отвечая на вопрос Генриха, попросил тот.

– У меня нет никаких секретов от моего друга, – возразил король. – Мы знаем друг друга почти тридцать лет, и я уверен в его преданности.

– Хорошо, Ваше Величество, – утвердительно кивнул головой врач. – Я отвечу на ваши вопросы… У меня есть все основания предполагать, что принцесса Анна была кем-то отравлена. В той пище, которую она употребляла, находился яд.

– Что?! – вскричал Генрих, сжав кулаки до боли.

– Этого не может быть! – удивился граф Стаффорд. – Кто бы посмел отравить принцессу, да еще и в ее собственном доме? Хотя…

– Что еще? – резко повернулся к нему Генрих.

– Странное совпадение, а я в них не верю… Вы приезжаете сюда поздно вечером, а утром, после проведенной в замке ночи, происходит это загадочное событие. Я не могу даже представить, кому в голову могла прийти подобная гнусность. А вы не допускаете – только простите меня за то, что я вам сейчас скажу, милорд, – что принцесса хотела вас отравить? Но ошиблась…

– Даже не смей предполагать подобную низость, – гневно воскликнул король. – Я причинил ей много боли, но уверен: она не способна даже подумать о таком коварстве, а уж тем более осуществить… Мне кажется, что ядом хотели отравить не принцессу, а меня, а всю вину свалить на сестру. Моя идея звучит более правдоподобно, чем твоя, Джеймс.