Реинкарнация. Авантюрно-медицинские повести - [8]

Тут Тунгус кивнул кому-то у дверей и вкрадчиво произнёс:

– Помогите, пожалуйста, господину историку освежить память.

«Вот те на, – мелькнуло у Мыча в голове, когда двое верзил настойчиво пригласили его в соседнюю комнату. – Это утюг на живот, что ли, у них освежитель памяти?! Сказать всё, что знаю, тогда утюг достанется Борису Марковичу – вот почему тот скрытничал – не-е, барбосы, перебьётесь…» – искал Мыч выход из положения и… вспомнил про значок Мефодича.

Нажать его незаметно – секундное дело, а его меж тем усадили, как он понял, на детектор лжи. «Вот паразиты, всё у них есть!» – Мыч постарался сосредоточиться.

Десятка два вопросов – честные ответы, видимо, Тунгуса не удовлетворили; ещё раз, другие вопросы – тот же результат. Восточные глаза Тунгуса совсем от злости сузились.

– Колите! – прошипел он, и доктора-костоломы, привязав Мыча к креслу, сделали ему укол в локтевую вену, после чего он впал в полубессознательное состояние. Его что-то спрашивали, он что-то отвечал, потом совсем отключился…

Очнулся Мыч от резкого вонючего запаха – это Мефодич сунул ему под нос нашатырь. Чуть позже, оклемавшись, Мыч узнал, что по сигналу датчика и системе спутниковой навигации, которая у опытного моремана Мефодича присутствовала в обязательном порядке, его нашли омоновцы.

Тунгус их появлению сильно удивился, однако не растерялся и представил Мыча как своего перебравшего гостя и с заботливым лицом помогал грузить бесчувственное тело на носилки.

– Лучше бы ты по бабам ходил, чем по этим шакалам, – по-своему урезонивал его Мефодич.

– Неизвестно, кого теперь надо остерегаться, – оправдывался Мыч, отхлёбывая из кружки некий восстановительный отвар, приготовленный заботливым другом…

Глава 6.

Гриша Гончаренко возлежал на любимом диване, лениво почитывая информацию из Internet на экране ноутбука.

Биостимуляция, активизация, рестимуляция, аюрведа – что же поможет папульке вспомнить всего две цифры? Легко сказать – две цифры – прошло почти пятьдесят лет, но ведь помнил же он гораздо больше двух цифр…

Совсем задурил себе Гриша голову обилием информации и, перегруженный, готов был уже соснуть, как вдруг марш Мендельсона в его мобильнике встрепенул его – как мужики на мальчишнике поставили, так и не поменял мелодию.

– Ты еще хочешь меня видеть? – раздался тихий знакомый голос. – Тогда встречаемся через три дня на нашем Кипре, только тебя ждёт маленький сюрприз…

На крыльях любви и «Трансаэро» летел Гриша на Кипр, немало заинтригованный сюрпризом. Какой сюрприз? Секса ещё не было…

Секса, правда, ещё не было, но сюрприз был. Как бы слегка извиняясь, Раджида поведала ему при встрече, что девушка она не простая, она настоящая индийская принцесса, только хочет жить по-европейски. Поэтому закончила факультет международных отношений Оксфорда, однако мама её, напротив, настаивает, чтобы она вышла замуж за давно назначенного жениха и жила по древним традициям дома.

Поэтому, если Гриша не передумал, они могут быть вместе, но он, Гриша, должен быть готов к некоторым особенностям жизни полуопальной принцессы – папа её не препятствовал.

Гриша, разумеется, не передумал, поскольку почувствовал, что жизнь с принцессой, кроме всего прочего, таит в себе дополнительные выбросы адреналина… Он таки получит их сполна…

Получив от стариков долгожданное благословение, молодые недели две провели в их уютном доме. Это были медовые недели. Гриша был приятно удивлён сексуальной образованностью своей венценосной невесты, но не только.

Как-то Раджида предложила подлечить слегка занемогшего Бориса Марковича народными методами. Это были аюрведа, аромотерапия, массаж с маслами и иглотерапия. Так вот блаженствующий после массажа, утыканный иголками профессор ни с того, ни с сего вдруг признёс:

– Двести девяносто шесть. Гриша, орденов 3-й степени в списке у Россомахина было двести девяносто шесть.

– Почему ты вдруг сейчас об этом вспомнил?! – изумился Гриша.

– Видишь ли, будучи в гостях у Павла Афанасьевича Россомахина в 1955 году, я тоже прихворнул, и одна его знакомая местная целительница меня выхаживала приблизительно такими же способами: и благовония, и массаж, и рефлексотерапия. Вот и всплыли в памяти всякие мелочи той поры.

Когда Гриша рассказал всё об их поисках Раджиде, она задумалась, потом тихо сказала:

– Но ведь это всё принадлежит твоему государству…

– Разумеется… – согласился Гриша, но тут же подумал, что вряд ли Раджида сейчас поймёт, а кто, собственно, теперь в России по-настоящему представляет государство…

В самом деле, кому конкретно он собирается отдать почти тонну золота в виде слитков и орденов?! Полковнику Ряшенцеву? В банк? Мэру? Губернатору? В фонд какой-нибудь? Он ещё и потом не раз задавал себе этот вопрос: и где тут Россия?! К однозначному ответу так и не пришёл, чему, впрочем, не удивился: он слишком хорошо знал все эти карманы…

Вскоре с добрыми напутствиями стариков они улетели в Россию строить семейную жизнь.

В ней, в семейной жизни, конечно, бывает всякое, только когда её, семью, создают две зрелые, мыслящие единицы, шансы на долголетие у нее, у семьи, весьма велики. (К окончанию повести первое десятилетие так и будет).