Реинкарнация. Авантюрно-медицинские повести - [21]

Одно было Алексу непонятно. Как эта простая истина до сих пор не стала стволом всей медицины?! Умом он понимал, что с шестидесятых годов не прошло и сорока лет, как Иосиф Чертков и Александр Фриденштейн впервые открыли стволовые клетки, и что не всё так просто и однозначно, и всё надо, как положено, исследовать, а на это уйдут годы и годы…

И тогда Алекс пришёл к выводу: слишком важна тема и слишком велика его страсть к ней, и не хватит у него ни терпения, ни времени идти в ногу с общепринятым режимом исследований. Значит, он обречён забегать вперёд, рисковать, ошибаться, нарушать, но только так у него есть шанс ещё при жизни достичь чего-нибудь стоящего…

Правильное, здоровое тщеславие – так он определил сам себе мотивы, заставившие его свернуть на рисковую тропу.

Умница Вика поняла его и благословила, дала себе слово помочь, чем сможет, а только ей было понятно и другое: на этой тропе для неё места не было. Она не терзала его, они продолжали встречаться, однако разговоров о будущей совместной жизни избегали в надежде, что время рассудит…

Профессор Горячев не мог себе позволить того, что вытворял его Алекс в старой, заброшенной от нищеты лаборатории с подопытными кроликами и крысами, но в душе он завидовал этому сильному, упёртому парню, блеск в глазах и научный азарт в котором со временем только крепчал.

Старый учёный, переживший многих вождей, понимал, что никто теперь не даст ему столько денег и оборудования, сколько надо. Какая генетика, когда общество забродило на нефтедолларах и анархии?! Какие стволовые клетки, когда у власти временщики и живут они там по закону курятника: клюй ближнего и какай на нижнего?!

Однако закрыть глаза на перерасход подопытного материала, прикрыть, когда надо, своим авторитетом, выслушать и дать совет старый профессор мог и делал это не без удовольствия…

Часть 2.

Глава 1.

Получив диплом и ставку младшего научного сотрудника на кафедре профессора Горячева, Алекс практически поселился в лаборатории вместе с кроликами и крысами. Стратегия его исследований была примитивной, и поэтому имела немалые шансы на скорый успех.

Не имея в то время возможности выделять из эмбриона ни общих стволовых, ни тем более специфических стволовых клеток, Алекс просто использовал эмбрионы на разных стадиях развития. Зная, в какой период и что закладывается в эмбрионе, он, не мудрствуя лукаво, отрезал у крысы ухо и вводил ей в кровь вытяжку из эмбриона того возраста, когда в нём как раз и происходит закладка ушей, конечно, теша себя надеждой вырастить страдалице новое ухо.

Лапы, уши, хвосты резал он без счёта, пытаясь заставить стволовые клетки эмбриона восполнять потери, однако неблагодарные инвалиды эти не торопились его порадовать.

Мудрейший учитель посоветовал попутно вводить подопытным питательный раствор, содержащий всё необходимое для закладки нового органа. Странно, но когда его составили, одна пытливая лаборантка обратила внимание, что это почти в точности вода Мёртвого моря…

Как бы там ни было, а только однажды у симпатичной крысы с № 57 на спине засохшая было корочка у обрезанного уха вдруг полопалась, отвалилась, и на её месте начала активно расти молодая розовая ткань. Не прошло и месяца, как жертва науки № 57 щеголяла с новым, правда, более светлым ухом. Это была первая красноречивая победа Алекса!

Потом пошёл вал новых ушей, лап, хвостов, внутренних органов у других номеров.

Заскучал Алекс практически сразу: как же ему теперь к людям-то подступиться?! Именно так и спросил он в раздумье, поглаживая душистые волосы Викиной головки, уютно и привычно расположившейся на его волосатой груди; они вдвоём праздновали очередное его достижение.

С радостью и печалью он шёл к ней, где всегда с неподдельной радостью обнаруживал, что кроме крысиных хвостов и ушей есть ещё другие прелести и радости жизни.

Формально будучи ему знакомой, она, тем не менее, решала за него его бытовые вопросы, а также вопросы наезжавшей временами в Москву его провинциальной родни.

– А чего тут думать? Тебе нужна гинекология, хирургия и больные добровольцы, – организационные вопросы у Вики всегда получались лучше.

– Гинекологию я беру на себя, с хирургией, думаю, твой профессор поможет, твоё дело уговорить добровольцев.

– И что я им скажу: здорово, дядя, давай я тебе новую ногу выращу?! – перед Викой Алекс никогда не стыдился своей беспомощности.

– Почему сразу ногу? Начни с малого: кожа, зубы, волосы… Будут результаты – и к тебе сами потянутся не только дяди, но и тёти.

Алекс простодушно посмотрел на Вику, потом сгрёб в ладонь сзади её волосы, запрокинул голову, впился губами ей в губы и перевернул на спину – тоски больше не было…

Первым судьба свела его с молодым парнем, москвичом, с многочисленными травмами, оторванным ухом и ожогом тридцати процентов кожи в результате автомобильной аварии. Парень имел какой-то шкурный интерес от своей смазливой внешности, поэтому на эксперимент по восстановлению уха, кожи и десны с зубами согласился сразу.

В течение недели Вика смогла добыть для него кровь женщины на четырнадцатой-пятнадцатой неделе беременности, потому как именно в этот период у зародыша появляются зачатки зубов, питательный раствор готовился ещё проще. Парень оказался счастливчиком, потому что на удивление трехразового вливания в течение недели оказалось достаточно, чтобы у него вначале выправилась, а потом зачесалась дёсна, как у младенца перед появлением зубов. Парень воспрял духом, перестал грустить и от удивления в одиночку выкушал бутылку коньяка.