Реинкарнация. Авантюрно-медицинские повести - [17]

И в буднях нелёгких четыре раза с нуля начинал, и всё шло неплохо, да только «то понос, то золотуха»; то дефолт, то распад Союза – и опять по нулям…

Перед супругой было немного неловко, да и на судьбу можно было бы пороптать за самонереализацию, а только умом он понимал, что смысла в этом никакого, и ничего такого не проделывал.

Сыновья выросли нормальные, не тронутые суровой действительностью, поэтому, когда его по привычке спрашивали: «Как дела?» – отвечал уверенно: продолжают хорошеть…

Лениво изучив малочисленные женские прелести и прочие окрестности, интеллигент было заскучал и готов уже был дремануть, как вдруг уловил в неуверенном разговоре брюнета по мобильнику – «не знаю, не думал, сомневаюсь, вряд ли…» – традиционную израильскую концовку: «Ялла, мотек, бай!»

«Э-э, товарищ тоже где-то хватанул иврита…». Земляк, не земляк, а только созерцательный интерес интеллигента к брюнету плавно перерос во внимательный.

«Подойти спросить что-нибудь на иврите, – уже строил тактику оживившийся интеллигент, – пожалуй, не стоит; корявость языка сразу даст барьер… А русский на что?!»

– Спалить кожу не боитесь? – как бы прогуливаясь рядом, спросил интеллигент.

– Так новая вырастет! – охотно откликнулся брюнет.

– Да-да, кожа-то, пожалуй, вырастет; вот вырастали бы мозги новые…

– Ну, мозги, не мозги, а вот конечности и внутренние органы уже выращивают.

– Как это?! – довольно искренне встрепенулся интеллигент. – Как хвост у ящерицы, что ли?

– Совершенно верно: как у ящерицы хвост, как у саламандры ноги. Червяка поруби, так в каждом куске появляются голова и хвост. Человек, к сожалению, в эволюции подрастерял такие возможности регенерации; правда, кое-что осталось – кожа вот обновляется, печень возобновляется, кровь меняется…

– Но, согласитесь, – прокряхтел интеллигент, присаживаясь на песок рядом, – было бы неплохо регенерировать что-нибудь посущественней: сердчишко, например, ливер всякий, да и те же конечности… Когда-нибудь докумекают…

– Уже! – оживлённо бросил брюнет.

– Что – уже?!

– Уже докумекали. В организме человека есть так называемые стволовые клетки, ну, основные, то есть базисные; у эмбриона их максимальное количество, у стариков – минимальное. Так вот если эти стволовые клетки взять у эмбриона и ввести больному с удалённым органом, то они сами находят недостающее место, закрепляются там и начинают из базисных превращаться в специфические: тканевые, нервные и другие – вот вам, будьте любезны, и новый пальчик или целая рука!

– Шутить изволите… – добродушно отмахнулся интеллигент.

– Да нет же! – неожиданно вдохновился брюнет. – Уже есть факты, они опубликованы, подтверждены. Раньше были этические проблемы с использованием эмбрионов, хотя после абортов их всё равно выбрасывают, а теперь специалисты по генной инженерии научились получать стволовые клетки лабораторным путём.

– Это вы не клонированную ли овцу имеет в виду?

– Овца Dolli уже пройденный этап.

– Это что же, значит уже и человека можно клонировать?

– Можно. Только сейчас гораздо важнее победить рак, СПИД, болезнь Альцгеймера, детский церебральный паралич и другие неизлечимые пока болезни. Так вот с помощью стволовых клеток сейчас рождается новая регенерационная медицина – вот она всесильна.

Повисла пауза, вызванная у интеллигента неподдельной ошарашенностью, а у брюнета, вероятно, мыслью – не очень ли он разговорился…

Об этом и подумал интеллигент, когда брюнет вскорости засобирался по делам.

Глава 2.

С интеллигентом – его звали Аркадий – проще: он тяготел ко всему новенькому – работа, квартира, вещи, место жительства, впечатления, приборы… Поэтому любимые его телепередачи были связаны с новостями – в технике, в науке, в жизни, в медицине, наипаче…

По старой российской традиции шибко грамотных у нас никогда не жаловали. Причину же определяли обстоятельства. Во времена перемен у пытливых глаза разбегаются от кажущегося обилия возможностей отличиться, и только в очередной раз разбитые морда и корыто однозначно дают понять: да не для тебя эти перемены писаны, лох, успокойся и не суетись, а то вспотеешь…

Вот на таком затейливом компромиссе новаторства, лени, конформизма и порядочности и проплыл по течению Аркадий свои пятьдесят с хвостиком, приходя с годами к убеждению, что всё, что Бог дал – оно к лучшему. А жалеть о чём-то, бурчать, сетовать – это ж чистое самоедство и соль на раны – зачем?!

Резонно рассудив, что для исторической Родины со своим возрастом и не совсем актуальной профессией он будет мало полезен, Аркадий в очередной раз уговорил верную спутницу жизни поискать новых впечатлений в местах столь же тёплых, но более спокойных. Поспособствовав, как мог, образованию и образумлению сыновей, он дождался, пока они определятся в местах для себя наиболее комфортных, раздарил в очередной раз нехитрый скарб и в течение часа перелетел на Кипр, предварительно вычисленный и обдуманный.

Аркадий, как и многие из нас, любил нравиться, особенно себе. Последняя же его комбинация с переменой места жительства явно добавляла ему оптимизма и бодрости духа. Подойдя творчески к возможностям и потребностям как своим, так и историческим, Аркадий ухитрился получить там какое-то пособие, которого здесь хватало на выплату за квартиру, купленную в рассрочку на десять лет, и на питание; некоторые неудобства при этом, пожалуй, можно не учитывать…