Регионы Российской империи: идентичность, репрезентация, (на)значение. Коллективная монография - [50]
В 1793 году Екатерина II пожаловала донскому войску грамоту с приложением потемкинской карты 1786 года, которую лично подписала и закрепила печатью. В грамоте говорилось о монаршем «желании войску Донскому доставить бесспорное на вечные времена владение принадлежащими оному землями» (курсив мой. – Прим. авт.)[382]. Тем самым «войско Донское» провозглашалось легитимным правообладателем земли, очерченной высшей властью в пределах империи. Само название «Земля войска Донского» становилось одним из доказательств прав войска на определенную территорию, являясь владельческим топонимом. Такое название было единственным в списке губерний и наместничеств империи вплоть до 1870 года.
Отметим, что в картографической литературе рассматриваемого периода донские земли иногда объявлялись «областью в России». «Область донских казаков» фигурирует в «Атласе Российской Империи, содержащем в себе 51 губернию, 4 области, Царство Польское и Княжество Финляндское» (1835)[383] и в известном «Всеобщем географическом и статистическом словаре» (1843) князя С. П. Гагарина[384]. Вероятно, составители карт, по крайней мере до середины XIX века, использовали слова «земля» и «область» как синонимы и не вкладывали в них особый политический смысл.
Как мы уже отметили, Земля войска Донского – это продукт деятельности Г. А. Потемкина, который в 1770–80‐х годах активно занимался обустройством юга России и вопросами развития казачества. В это время не без его участия была ликвидирована Запорожская сечь, из‐за восстания Е. Пугачева яицкие казаки наказаны переименованием реки Яик в Урал, Яицкого городка – в Уральск и, соответственно, всего Яицкого войска – в Уральское. Русско-турецкая война 1787–1792 годов способствовала возрождению «войска верных запорожцев», которое после заключения Ясского мира получило от Екатерины II территорию левобережной Кубани и новое название – Черноморское казачье войско. Пополнить состав нового войска в 1792 году должны были 3 тысячи семейств донских казаков. Некоторые станицы оказали сопротивление переселению, но большая часть донского казачества осталась верной престолу[385]. Описанные события, на наш взгляд, дают основания увидеть в потемкинской карте Земли войска Донского и в грамоте Екатерины II целенаправленные шаги по укреплению лояльности донского войска, полностью оправдавшие себя в будущей Отечественной войне 1812 года.
Кючук-Кайнарджийский договор и Ясский мир создавали осязаемую буферную зону между Кавказом и Доном, заполняемую черноморскими и линейными казаками. Ее появление стало отчетливым стартом для постепенной смены статуса Земли войска Донского от окраинного образования к структуре, тяготеющей к центральным регионам империи, с их правильно устроенной с точки зрения имперской власти системой административных учреждений, принципами управления и общепринятым названием – область.
Иначе говоря, ответ на вопрос «Почему состоялось переименование?» необходимо искать прежде всего во внутреннем развитии Земли войска Донского в предшествующий период, в эволюции ее социально-экономического уклада, в первую очередь поземельных отношений.
Но начинала Земля войска Донского этот путь, сохраняя элементы собственного уклада, оцениваемые государственными деятелями второй половины XIX – начала XX века (а за ними и историками) как очевидные остатки былой «политической автономии» эпохи Московского царства. Эти элементы являлись ядром так называемых казачьих привилегий, которые признал имперский центр и которые, подвергаясь незначительной трансформации (причем как по инициативе сверху, так и снизу), просуществовали до отмены крепостного права. В 1861 году чиновники Управления иррегулярных войск при Военном министерстве к особенностям казачьего уклада отнесли следующие 4 пункта: 1) самоуправление – «они (казаки. – Прим. авт.) имеют собственную администрацию и судей по выборам (за исключением назначения главных начальников), свои финансы и свой бюджет. В войске Донском выборы распространяются даже на административные должности»; 2) «общая нераздельная собственность (на землю. – Прим. авт.) каждого войска в целом его составе, без права на частную поземельную собственность»; 3) «отдельная самобытность» (под этим понимается запрет на поселение иногородних и на выход из войскового сословия. – Прим. авт.); 4) «свобода от платежей государственных податей и от рекрутской повинности»[386]. Главным пунктом в этом списке было владение войсковой земельной собственностью, имевшее на Дону свою специфику.
Во второй половине XVIII – начале XIX века, пользуясь относительной свободой в землепользовании, отдельные представители донского казачьего офицерства (уравненные в правах с российским дворянством) и предприимчивые казаки, расширяя (захватывая) свои земельные владения, все чаще поселяли на них крестьян, превращаясь в помещиков. Действия властей по правовому регулированию таких захватов и прекращению их в дальнейшем привели к изменению природы казачьего землевладения, превращающегося из вольного и неограниченного в служилое и ограниченное. Так сформировалась система земельных пожалованных привилегий, за обладание которыми казаки были обязаны нести военную службу за свой счет. Она обрела свое юридическое воплощение в «Положении об управлении Донским Войском» 1835 года и сопутствующих дополнительных законодательных актах. Эти документы закрепляли две формы землевладения на Дону: общинное (станичное, паевое, войсковые свободные земли) и частновладельческое – поместное. Последнее было представлено неравномерно: явное меньшинство составляли крупные донские помещики, потомственные землевладельцы; большинство оставалось за беспоместными и мелкопоместными генералами, офицерами и чиновниками, владеющими так называемыми пожизненными (срочными) участками земли
