Редкие девушки Крыма - [122]
– Ты опять улетел, – сказала однажды Лера, – возвращайся.
– Нет, я здесь, всё в порядке.
– Ла-адно, – протянула она снисходительно, – будто я не вижу. Каждый день бываешь такой, всё-таки мало времени прошло. Я сама иногда…
– Что?
– Вспоминаю, – вздохнула Лера. – Редко, но удавалось зазвать её в гости, а Таня знаешь как уматывалась на учёбе. Коснётся головой подушки, и будто нет её, а я ещё долго не сплю, смотрю… чувствую себя бездельником и лоботрясом.
– И всё?
– Всё, а разве мало? Так что понимаю, вас-то связывает гораздо большее.
Это лишь один эпизод, бывали другие. Мы ещё год пытались всё удержать и исправить, но только ближе подходили к дружбе – с другой стороны. И наконец подошли. Лера встретила хорошего парня, месяц назад родила сына. Настя радуется брату, ладит с отчимом, но папой называет меня, мы часто видимся. С Лерой мы друзья навек, нас многое объединяет. Дочка, Крым. И Таня. До сих пор.
Надо же было так затеряться на небольшой Земле. Почти восемь лет никаких следов, никаких известий. Я слышал, за этот срок мы обновляемся полностью. Не знаю, осталась ли во мне хоть одна клетка с того времени, когда видел Таню, разговаривал с нею, обнимал. И память сглаживается. Могу не вспоминать неделю, две, а если вспомню, то почти без волнения.
И всё-таки что-то осталось. Сегодня ездил подписывать договор с новым издательством, погода солнечная, обратно решил пройтись пешком. И где оказался? На том месте, откуда видно семь мостов: поворачивайся, считай, загадывай желание. Вспомнил, как стояла здесь Таня в те невероятные каникулы. Когда? Без малого полжизни назад. Ей не было семнадцати в тот день, а сегодня исполнилось тридцать два. По сути, детский возраст, всё только начинается. Я сам ещё далеко не постарел, могу поучить отжиматься любого двенадцатилетнего лыжника.
Не буду врать, что пришёл сюда нарочно. Задумался, ноги принесли.
Что мне загадать?.. Увидеть тебя ещё хоть раз? По-настоящему, не на фотографии.
Иногда встречаю Танины снимки в интернете. Снимки, где она фотограф и где модель. На портретах ей восемнадцать лет, двадцать, двадцать два… Ни одного, где было бы двадцать семь, тридцать. Конечно, она и в тридцать лет может выглядеть на двадцать два, но я просто знаю эти фотографии. Видел их напечатанные оригиналы.
Ни одного незнакомого, ни одного, который был бы изначально цифровым.
Интересно, как ты сейчас живёшь, Таня? И где? Может быть, здесь, рядом?
У меня всё налаживается. Снова пою песню, которую мы сочинили. До сих пор поддерживаю связь с Мариной, Мишей, Серёгой Изуриным, Светой и Вадимом. Они развелись через два года после поездки в Питер, у каждого своя семья, но сохранили добрые отношения.
Может, ты хотела бы их повидать, если уж не меня? Или вот Лерку?.. Она подпрыгнет выше Аю-Дага.
Когда-то я не искал Таню из гордости. Сейчас от неё даже пепла не осталось, время унесло. Наверное, мог бы найти родителей или двоюродную сестру, красотку с давнишнего пляжа. Хотя бы попробовать найти. Но не ищу. Хорошо Тане, она ничего не боится. А я боюсь услышать плохие новости. Прошлым, позапрошлым летом думал, вдруг её торопливость, желание всё успеть и узнать были вызваны предчувствием: впереди мало времени? Или за физическое совершенство, как морскому волку Джека Лондона, непременно надо платить? Или он расплатился за образ мыслей – а Тане тогда за что? Или всё это – дело случая?.. Пытался вспомнить, не замечал ли у неё признаков нездоровья перед расставанием. Бросил эти догадки. Не замечал. Она никогда не жаловалась на головную боль, как и на любую другую. У неё было идеальное зрение после всех студенческих перегрузок. У неё в двадцать четыре года ни один зуб не был тронут сверлом. Тогда не замечал, а выдумать задним числом можно что угодно. И, наверное, родители бы мне написали. А может, и писали, да я прозевал. Но, надеюсь, нет.
До сих пор уверен: всё самое лучшее в моей жизни происходит и ещё произойдёт благодаря тебе, Таня. Теперь – моё окончательное желание. Пусть любая из машин на набережной остановится, оттуда выйдешь ты и скажешь, как раньше: «Привет, Сашка, рада тебя видеть!» Почему-то не сомневаюсь, что сегодня так и будет. Вот подходящая Audi. Тормози.
И что тогда? Брошу всё, уйду к тебе, начну сначала? Вряд ли. Поговорим и разойдёмся? Не верю. Станем только друзьями? Не могу представить. Буду разрываться, как несчастный Максимов из «Романтиков»?..
А машины едут и едут, ни одна не остановилась. Пора бы мне понять, что ты никогда не придёшь. И записать, наконец, эту историю, так ясно звучащую в голове. Завтра начну, за остаток весны и лето должен справиться.
Но это завтра. А сейчас пойду домой, впервые за последние годы не торопясь, и по дороге буду думать о том, что человек, который в юности встретил тебя, просто не может не быть счастливым.
15 апреля 2005 года
Неизвестные массовому читателю факты об участии военных специалистов в войнах 20-ого века за пределами СССР. Война Египта с Ливией, Ливии с Чадом, Анголы с ЮАР, афганская война, Ближний Восток. Терроризм и любовь. Страсть, предательство и равнодушие. Смертельная схватка добра и зла. Сюжет романа основан на реальных событиях. Фамилии некоторых персонажей изменены. «А если есть в вас страх, Что справедливости вы к ним, Сиротам-девушкам, не соблюдете, Возьмите в жены тех, Которые любимы вами, Будь то одна, иль две, иль три, или четыре.
Сейфеддин Даглы — современный азербайджанский писатель-сатирик. Его перу принадлежит роман «Сын весны», сатирические повести, рассказы и комедии, затрагивающие важные общественные, морально-этические темы. В эту книгу вошла сатирическая баллада «Карьера Ногталарова», написанная в живой и острой гротесковой манере. В ней создан яркий тип законченного, самовлюбленного бюрократа и невежды Вергюльаги Ногталарова (по-русски — «Запятая ага Многоточиев»). В сатирических рассказах, включенных в книгу, автор осмеивает пережитки мещанства, частнособственнической психологии, разоблачает тунеядцев и стиляг, хапуг и лодырей, карьеристов и подхалимов. Сатирическая баллада и рассказы писателя по-настоящему злободневны, осмеивают косное и отжившее в нашей действительности.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Близнецы Фил и Диана и их мать Глэсс приехали из-за океана и поселились в доставшееся им по наследству поместье Визибл. Они – предмет обсуждения и осуждения всей округи. Причин – море: сейчас Глэсс всего тридцать четыре, а её детям – по семнадцать; Фил долгое время дружил со странным мальчишкой со взглядом серийного убийцы; Диана однажды ранила в руку местного хулигана по кличке Обломок, да ещё как – стрелой, выпущенной из лука! Но постепенно Фил понимает: у каждого жителя этого маленького городка – свои секреты, свои проблемы, свои причины стать изгоем.
В состав книги Натальи Галкиной «Корабль и другие истории» входят поэмы и эссе, — самые крупные поэтические формы и самые малые прозаические, которые Борис Никольский называл «повествованиями в историях». В поэме «Корабль» создан многоплановый литературный образ Петербурга, города, в котором слиты воедино мечта и действительность, парадные площади и тупики, дворцы и старые дворовые флигели; и «Корабль», и завершающая книгу поэма «Оккервиль» — несомненно «петербургские тексты». В собраниях «историй» «Клипы», «Подробности», «Ошибки рыб», «Музей города Мышкина», «Из записных книжек» соседствуют анекдоты, реалистические зарисовки, звучат ноты абсурда и фантасмагории.
«Страна возможностей» — это сборник историй о поисках работы и самого себя в мире взрослых людей. Рома Бордунов пишет о неловких собеседованиях, бессмысленных стажировках, работе грузчиком, официантом, Дедом Морозом, риелтором, и, наконец, о деньгах и счастье. Книга про взросление, голодное студенчество, работу в большом городе и про каждого, кто хотя бы раз задумывался, зачем все это нужно.