Речи палача. Сенсационные откровения французского экзекутора - [73]

— Я у вас ничего не прошу, только сделать несколько деталей в ваших мастерских, остальное я оплачу сам.

Вызывают господина Ленобля, заведующего Общественными работами. Составляется протокол, отпечатанный на машинке. Господин Мейссонье… сколько необходимо времени? Шесть месяцев. Да, шесть месяцев, потому что там есть детали, которые нужно отливать. Хорошо. Он отдает мне гильотину — с протоколом согласия — шесть месяцев на ремонт гильотины. Я забираю гильотину и отправляю ее в Моореа, к приятелю, плотнику как раз напротив «Средиземноморского клуба». Он обновляет эту гильотину и по ходу дела изготавливает для меня копию, идентичную оригиналу. Я ее окрашиваю, собираю, и в конце месяца нас навещают журналисты, чтобы посмотреть на гильотину. Хо! Главное, никаких журналистов! Уже и так все взбаламучены, потому что во Франции поговаривают об отмене смертной казни, а здесь, на Таити, говорят, хотят ее применить, потому что ремонтируют гильотину и ставят ее везде. Так что мы ее разбираем и отправляем в Общественные работы.

Но дело в том, что тут произошла ошибка. В Общественные работы была отправлена копия. А оригинал уехал. Тьфу… исчез! Это X… отправил ее в Америку, не предупредив меня. Он сделал ящики и написал на них: «Доски Таити». Я ничего об этом не знал, я не был в курсе. Все это отправилось в Америку. X. даже не оплатил перевозку! Мне пришлось за нее платить позднее, через семь месяцев. 7000 франков: перевозка, хранение и т. д. Так вот, все это отправилось в Лос-Анджелес на пароходе. Я заплатил за самолет, но он отправил ее пароходом. Потом из Лос-Анджелеса… все это отправилось в Канзас, в Вичита. И тут тоже перевозку оплачивал я. Так вот, я поехал на поиски, до самой Вичита. Там я встретил одного араба, алжирца, работавшего в ливанском ресторане. Мы поговорили о нашей стране, об Алжире. Его отец был сборщиком средств для ФНАО. Разговоры о стране нас сблизили. Мы хороню понимали друг друга. Возникла симпатия. Я рассказал ему об этой истории с гильотиной, чтобы узнать, не слышал ли он о ней.

Он помог мне в поисках. Нам сказали, что ее действительно видели одно время стоящей на пустынном участке, брошенной на произвол ветров. Но в итоге найти ее было невозможно. Я вернулся на Таити. Вот.

По моем возвращении мой зять сказал мне, что X., который был нашим компаньоном в одном строительном предприятии, нас кинул. Поэтому мы начали дело против него. А он, чтобы отомстить, пошел к журналистам и рассказал им эту историю с гильотиной. И тогда однажды в Depeche de Tahiti на целую страницу: «Украли гильотину!..» С болтовней из серии: «Испытывая ностальгию по своей прежней профессии, бывший палач заказал копию гильотины, принадлежащей Территории…» И целая невероятная история. Густо замешано. Бла-бла-бла… Я не подал жалобы, мне было наплевать. Но тем не менее я был вызван в полицию в Ниццу.

Да, вызван повесткой. Хорошо, я отправляюсь в комиссариат, и там мне говорят:

— Так что это за история с гильотиной?

— С гильотиной? Я, как и вы, ничего не знаю… Да, я занимал должность экзекутора. Но от этого до кражи гильотины! Зачем мне понадобится собирать куски гнилого дерева! Действительно, я увидел в Общественных работах Территории заброшенную гильотину. Я сказал, что мне неприятно, что она разрушается. Я ее переделал и сделал копию для себя. Я никогда не слышал, что человек не имеет права сделать копию. В Америку ее отправил X. Но случилась ошибка, он отправил оригинал. Он отдал копию. Оригинал отправился в Америку. Найти его невозможно. Я как и вы, вот. Это дурацкая история.

— Ох, ох… гильотина… Нам еще только этого не хватало!

Вот что они мне сказали в комиссариате. Потом они ответили в Папете. Не знаю, что они ответили, но в Папете эти оказались в сильном затруднении. Они отправили эксперта. А эксперт сказал:: «Настоящая гильотина — это та, которая стоит в музее Таити». Вот и вся история. Гильотина, как лосось, вернулась на место своего рождения.

Музей правосудия и наказаний

Моя любовь к истории

Я всегда интересовался историей, даже до того как стал экзекутором. В школе, когда я был маленький, я хорошо учился по истории. По истории и по географии. Я всегда был в числе трех первых учеников по истории. А по математике — ноль. Ну а история, география, это да: тут мне все было интересно. Учительница рассказывала нам о Карле Великом или о других вещах. Я бы просидел так и четыре часа и еще бы попросил продолжения. Я это обожал. Именно поэтому я не люблю романов. Но все, что касается истории, когда рассказывает Ален Деко, я могу погрузиться в это на целые часы! Обожаю это!

Конечно, потом меня тоже интересовало все это… гильотина, тюрьмы, революция. Больше всего меня всегда интересовало Средневековье. Жизнь, нравы, как люди жили. Я стараюсь ощутить контекст, потому что, если ты хочешь выносить суждения, нужно встать на место действующих лиц эпохи. Римляне по отношению к рабам, и даже Карл Великий. Они думали, что под воздействием боли можно говорить только правду. Ага! Когда вы отталкиваетесь от этого принципа, вот вам и пытка! Когда читаешь историю Франции, думаешь, что пытка — это ужасно. Была еще ордалия, Божий суд. Осужденного заставляли погрузить руку в котелок кипящей воды, откуда надо было вытащить монету. Чем более тяжелым было преступление, тем более глубоким был котелок. В некоторых случаях нужно было погрузить руку выше локтя. Потом руку забинтовывали с добавлением лечебных растений на четыре дня. Через четыре дня повязку снимали. Если на руке не осталось следов серьезных ожогов, значит, человек невиновен!