– Прощайте, – вздохнул Невилл, спиной выбираясь из комнаты.
– Не забудьте прийти на нашу свадьбу, – очаровательно улыбнувшись, проворковала ему вслед Софи, по-прежнему держа его на мушке, – а то начнут спрашивать, какого черта вас не было!
«Дорогой Джеймс,
Мне очень жаль, что мы с женой не можем быть на вашей свадьбе. Внезапная болезнь любимой тетушки моей жены вынудила нас срочно покинуть Лондон и вернуться в Грин-Медоуз. От всей души желаю тебе и твоей невесте счастья и безмятежной супружеской жизни.
Искренне твой – Невилл Парсон»
Невилл запечатал конверт, отдал его горничной, затем оглядел нарядную гостиную с сожалением и вздохнул.
– Прощай, Лондон! – возвестил он торжественно. – Мы спасаемся бегством от тебя – такого великолепного, такого мистического, такого… О чем вы задумались, дорогая?
Агнес, глядя в огонь камина, отвечала раздумчиво:
– О том, что все возвращается – что ты сделал, то тебе сторицей и вернется. Смотри: можно не считать прислугу за человека, но она все-таки живой человек и может так еще отомстить… Скажи: много ли людей в Британии сделали состояние на опиуме?
– Да вся страна, можно сказать, поднялась именно на нем. Китай мы уже разорили. Теперь Индия…
– А теперь весь Лондон тонет в опиуме, и дети умирают… благородные дамы сходят с ума, как тетя Пэнси…
Они помолчали.
– Боюсь, после свадьбы бедного Джеймса ждет много неожиданностей, – со смешком, уже более оживленным тоном, заметила Агнес, – он-то ведь уверен, что Софи – беспомощный цветочек!
– Ему понравится, – уверенно возразил Невилл. – Такому, как он, нужен кто-то, кто твердой рукой вел бы его по жизни. Так что браки воистину совершаются на небесах.
– Жаль, что мы пропустим эту свадьбу, – опечалилась Агнес, – свадьба, это так мило. Я бы хотела посмотреть, как Джеймса обвенчают с Софи…
– Я бы тоже не прочь побывать там, – согласился ее супруг, – но опасаюсь лошадиной дозы опиума… в куске свадебного торта!
