Рецепт тумана со специями - [22]

– На каких веревках? – не поняла Агнес.

– Я тоже не понял, на каких веревках? – удивился Невилл.

– Там кроватей нет, – объяснила женщина. – На полу-то спать холодно, да и грязно. А они поперек комнаты веревки натягивают, люди на них опираются, да так стоя и спят…

– Какой ужас, – чуть слышно шепнула Агнес.

– А чем на жизнь заработать? – продолжала монотонно бубнить женщина. – С животом без рекомендаций – никто прислугой не возьмет. На улицу идти, мужчин ублажать? В бордель-то еще попасть надо, это не всякую возьмут. Да и не хотела я, тошно было на такое решиться! Сна лишилась, только об этом и думала. А тут и случилось это крушение на пароходе. Тела миссис Ларкинс не нашли, ну да ведь многих не нашли.

– Но вы знали, что она осталась жива? Откуда?

– Записку… мальчишка записку принес через три недели после крушения. От нее. Там было написано, что она спаслась – ее подобрали добрые люди, она долго болела, в горячке лежала, потому что простыла сильно – а потом оправилась немного и написала записку мужу, мол, забери меня к себе…

– И что потом?

Она снова замолчала. Облизнула губы, как бы собираясь с духом.

– Ларкинс ведь не горевал по ней. Надоела она ему сильно. Она его крепко держала – ни пить ему не давала, ни в карты проигрывать. А я, страшно сказать, поначалу обрадовалась – думала, может, оставит меня с дитем у себя. Он меня тогда баловать начал – в платья своей жены наряжал, даже гулять со мной ходил – и как-то фотографию сделал, где мы с ним вместе, и я в ее платье…

А тут записка. Я ее развернула – у меня сердце оборвалось. Вот и все кончилось, думаю. Она жива и вернуться хочет. Вот я и беременная на улице, вот и смерть моя в сточной канаве… Смотрю на эту записку, как на смерть свою… и вдруг слышу, словно не я, а мой голос сам по себе говорит мальчишке – мол, никакого мистера Ларкинса тут не живет, ступай прочь. Еще через два дня девушка какая-то принесла такую же записку – я снова ее перехватила, и снова сказала, что Ларкинса тут нет, и я про него ничего не слышала…

– Но ведь миссис Ларкинс потом могла прийти – и сама бы подтвердила, что она жива, – удивился Невилл.

– Да, я понимала это. Время тянула. Только вот миссис Ларкинс тогда почему-то не пришла.

– Вот как?

– Она исчезла. Больше ни записок не было, ничего… А я и радовалась. Только Бог меня скоро наказал.

– И как же он вас наказал?

– Обманул он меня, Ларкинс. Он ведь, пока со мной развлекался, на самом деле другую жену себе искал – с приданым, понятно, ну и чтобы еще была леди. И вроде как нашел одну молодую леди – вот тогда он и сказал мне, что меня он оставит няней при Джемсе, но только если девочку мою из дома убрать, а то перед женой молодой неудобно.

– И вы согласились? – голос Агнес дрогнул. – Отдать своего ребеночка?

Старуха пожевала губами. И прошептала с горечью:

– Он мне наврал, что есть у него бездетная пара знакомых. Мол, ребенка он им отдаст, и будет моя девочка в золотой колыбели, в кружевах. А ты, мол – что можешь дать ребенку? И вправду, думаю, что я дать-то могу – может, так лучше. Я фотографию попросила у него – положить к ребенку, чтобы знала хоть, как ее мать выглядела. Он согласился, только отрезал тот кусок, где он сам, сказал, что это его ском… ско…

– Скомпрометирует?

– Ну да, – женщина прислонилась головой к стене. Потом откинулась на спину. И зашептала, быстро-быстро, словно торопилась высказать все, пока есть силы:

– Как я плакала по девочке своей, как убивалась. Как жалела, что отдала. А с другой стороны, выгнал бы он меня – куда бы я пошла? И ребенок мой умер бы на улице, уже осень была, скоро зима, и куда с ребенком? Я у Ларкинса осталась. Так и жила при нем. Потом Джеймса забрали – он его легко отдал, не нужен он ему был. А меня при себе оставил – отправил на кухню стряпать, потому что другая кухарка сбежала: он к ней тоже начал подъезжать, вот я ей и говорю: беги, ищи себе место, чтобы не оказаться так же, как я… Ну, вот она нашла себе место… а я и осталась вместо нее.

– Вы тоже могли поискать себе место, не так ли?

– Могла бы. Только я боялась, что все повторится. Я еще не старая была, еще хороша собой. Опять новый хозяин – и опять через то же самое еще раз пройти? нет уж. А Ларкинс меня с тех пор не трогал – потерял ко мне интерес.

– А его новая жена? Я не слышал, чтобы он женился.

– Так не женился он. Отказали ему, – она хмыкнула. – Я как дочку свою отдала – ненавидеть его начала так, что в глазах чернело, как его увижу. Я ведь писать умею, ну и написала записочку этой невесте – все про Ларкинса рассказала, как есть. Он-то думал, что если он над прислугой измывается, то мы и ответить не можем? Она и отказала ему. А дальше – он все больше под откос катился. Спился совсем. А недавно, совсем недавно, по пьяни и проболтался: что отдал мою девочку – никаким не богачам знакомым, а в приют для нищих, на соседней улице… И еще хохотал надо мной: дескать, ну и глупа ты, что поверила! Небось, мечтала, что твоя девчонка будет знатной леди?

Агнес тихо ахнула и зажала рот рукой.

– О Боже, – вздохнул Невилл, – что же дальше? Вы нашли свою девочку?

– Да, я нашла – это же она, Мэгги. Взяла ее к себе. Заплатила начальнице приюта, она мне на нее и показала… Старое фото помогло ее найти, да и похожа она очень на меня тогдашнюю… Я-то теперь на семьдесят выгляжу, а мне всего-то сорок два…