Рецепт счастливой любви - [29]

— Не стоит благодарности, — ехидно сказал Остин. — И запомни, пожалуйста, что я никогда не ем, не пью и даже не езжу на такси за счет женщины.

— Значит, я плачу за себя.

— Как скажешь, самостоятельная моя. Тебе бы в феминистки податься. Ты стала бы безусловным лидером.

— И почему мне не смешно? Наверное, потому, что ты тоже плохой комик.

— Нет, просто у тебя нет чувства юмора.

— Неужели еще совсем недавно у меня было замечательное настроение? — пробормотала Дженна.

— Я рекомендую стейк, — словно не услышав ее слов, сказал Остин.

— Ты уверен, что его здесь хорошо готовят?

— Да, потому что в этом ресторанчике я ем всегда, когда гуляю по торговому центру.

— Вот теперь я верю в то, что ты не любишь ничего менять.

— Я бы и рад, но мне так комфортнее.

— Почему тогда это правило не распространяется на женщин?

— А что тебе известно о моих женщинах?

— Только то, что их слишком много.

— Тебя это задевает?

Она делано рассмеялась.

— А должно?

— Ну не знаю. Судя по твоему неестественному смеху, я все же оказался прав, — сказал он и уткнулся в меню.

Дженна скрипнула зубами от досады. Он снова морочит ей голову! И его магия почему-то опять начала действовать! Остин был слишком красив, чтобы оставаться к нему равнодушной.

— Так, говоришь, стейк хорош?

— Чудный!

Дженна на сей раз еле удержалась, чтобы не рассмеяться. У Остина был острый язык и отличное чувство юмора. Его, как и любого человека, можно вывести из себя, если постараться. Однако он, конечно, тоже в долгу не останется. Дженна гадала, почему он в «Спруте» предпочел сбежать, а не попытался отплатить ей той же монетой.

Они сделали заказ и снова остались один на один. Дженна старательно отводила взгляд, а Остин наверняка нарочно продолжал на нее пялиться. Наконец она не выдержала.

— У меня тушь размазалась?

— Нет.

— Помада?

— Все у тебя в порядке с макияжем.

— Тогда почему ты так на меня смотришь?

— Ты смущаешься?

— Если честно, то да.

— И почему же?

— Я не привыкла к такому пристальному вниманию.

— Я по-другому не умею.

— Умеешь. Я знаю.

— Откуда?

— Я очень наблюдательная.

— Вранье. Ты абсолютно не разбираешься в людях и их мотивах.

— Расскажи мне лучше о женщине, от которой ты сбежал.

Он наклонился вперед, протянул руку и сжал ее ладонь. Дженна вздрогнула, но руки не отняла.

— Милая, ты заметила, что все время переводишь разговор на тему моих женщин? Дай-ка угадаю. На самом деле ты от меня без ума. Поэтому страшно ревнуешь. И потому постоянно мне грубишь.

Она нашла в себе силы спокойно улыбнуться и ответить:

— Ты привык, что все визжат от восторга при виде тебя, верно? Ну, так вынуждена тебя огорчить. Я не вхожу в число твоих поклонниц.

— Я тебе не верю.

— Твои проблемы. — Она хладнокровно стряхнула его руку.

— Как подобрать ключ к твоему сердцу, Дженна? У тебя оно вообще есть?

— Сердце есть, а замочная скважина в нем — вряд ли.

— А я попробую отыскать.

— Ну и зачем это тебе?

— Хочу знать, что ты на самом деле чувствуешь.

— Я вся как на ладони. Ничего не скрываю. Ни от кого не прячусь. Никем не притворяюсь.

— Я буду очень разочарован, если это на самом деле так. А вот и наши стейки!

Дженна была рада тому, что можно какое-то время ничего не говорить. Она уже начала уставать от их словесного пинг-понга. К тому же Остин лидировал.

Однако он умудрялся ее смущать и во время трапезы тоже. Она постоянно чувствовала на себе его взгляд, и от этого мясо застревало у нее в горле. Дженна страшно боялась подавиться и потому ела медленно и совершенно не чувствовала вкуса. И все же ей не хотелось, чтобы ужин быстро закончился. Она старалась понять, почему Остин вообще заговорил с ней, когда встретил. После их ссоры в «Спруте» она была уверена, что он при следующей встрече (если таковая вообще произойдет) даже не поздоровается. И вот Дженна ужинает в его компании. Он острит, ехидничает, но все же, вроде бы не сердится на нее. Остин либо тоже хорошо прячет свои эмоции, либо действительно не держит на нее зла.

А если верен последний вариант, возникает закономерный вопрос: почему он ее так быстро простил? Она унизила его, оскорбила, вынудила спасаться бегством. А Остин, как ни в чем не бывало, пригласил ее на ужин и даже умудрился остаться вежливым.

— Ты все еще хочешь поговорить о женщинах, которые были в моей жизни? — неожиданно спросил он.

Прежде чем ответить, она сделала глоток вина, чтобы появилось время обдумать его вопрос.

— Мне гораздо интереснее слушать о тех, кто есть сейчас.

— На данный момент я свободен, — с легкой усмешкой ответил он.

— Ну, день-то еще не закончился.

— Соглашусь с тобой, — кивнул Остин. — Кто знает, может быть, когда я поеду провожать тебя до дома, ты пригласишь меня на чашку кофе и, оказавшись наедине, мы сольемся в экстазе...

— И не мечтай.

— Так вот о женщинах. — Он не стал развивать опасную тему возможной близости с Дженной. — Ты не поверишь, но их было не так уж много.

— Сотни четыре-пять? — смеясь, предположила она. — Действительно, еще есть к чему стремиться.

Он улыбнулся и качнул головой, словно какие-то его подозрения подтвердились.

— Слухи о моей сексуальной активности сильно преувеличены.

— Насколько сильно?