Реальность Тардис - [118]

– Хорошо, а сколько стоит и сколько в наличии?

– Стоит пятьдесят рублей упаковка, а сколько… – в трубке опять зашуршало, – а ну, сколько было, столько и есть: десять пачек.

– Хорошо, спасибо.

Отключив телефон, я задумалась. Цена заводская. Это хорошо. Килограмм в наличии тоже плюс, тонкая, валяется легко, для новичков идеально подойдет. Но что делать с цветом? Про качество я вообще молчу.

Озвучила все это Тамаре Павловне, после мы обзвонили оставшиеся магазины для очистки совести. Только в одном ещё были наборы для валяния по пятьдесят грамм, в которых лежало пять разных цветов. Хорошо, но не то.

– Слушай, Алиса, а ты шерсть красить умеешь? – спросила хозяйка, вертя в руках телефон. – Не нитки, а вот такую?

– Умею, – протянула я, – если краситель, подходящий есть. Но на шерсть краска немного по-другому ложится, чем на пряжу.

Женщина кивнула и подошла к одному из стеллажей. Достала синенькие пакетики и протянула мне. Я взяла, прочитала инструкцию. Что ж, может, получится.

– А в понедельник – вторник я в Китай смотаюсь бесплатным туром. Возьму шерсти этой да фурнитуры, а то тоже вся закончилась. Подменишь меня в зале?

Я согласилась. Собственно, в этом была еще одна наша договоренность, что в дни, когда она ездит за товаром или нужно взять выходной, я подменяю ее в зале. Девушек – кассиров у нее работало две, но в пряже они разбирались гораздо хуже, чем в деньгах и кассовом аппарате.

– Тогда за дело. Ты езжай в магазин, а я подумаю, как здесь подготовить всё для занятия мам, что-то мне подсказывает, что придет их больше восьми.

Получив деньги на шерсть и проезд, я распрощалась и поспешила на трамвай. Мало купить и покрасить шерсть. Надо, чтоб она еще успела высохнуть до завтрашнего утра.

Магазин так и назывался «Галантерея», и я даже пожалела, что у меня нет с собой фотоаппарата, а функции телефона не позволяют сделать хорошее фото. Так как было такое чувство, будто я на съемочную площадку фильма про Советский Союз попала. Большой зал, места в котором хватило бы на средней руки супермаркет. Оббитый деревянными панелями прилавок, от руки написанный баннер над одной из полок: «Выставка-продажа парфюмерно-косметических товаров», по соседству с которым обитала разная любопытная мелочевка от носовых платочков до мягких поролоновых бигуди и от пряжи до фетровых шляп. На все эти несметные богатства была всего лишь одна курносая девушка-продавец, которой было настолько скучно, что обрадовалась она мне, как родной, а когда я объяснила, зачем пришла, то мне и вовсе присвоили звание «Покупатель года». Но, несмотря на все ее желание пообщаться со мной подольше, уже через пару минут я была обладательницей пузатого пакета шерсти и трех эмалированных кастрюль. Красить в той же посуде, в которой готовится еда, я была не намерена.

Вернувшись домой, развела краситель, погрузила в него шерсть, включила музыку на компьютере и села готовиться к парам. Учеба мне давалась легко, тем более что первый курс – это, в основном, общеобразовательные дисциплины. Однако ответы на вопросы к семинарам я прорабатывала тщательно. С лекциями было в разы проще, их я записывала на аудиоплеер, а потом во время ткачества слушала.

Вообще, с этим станком вышла крайне двоякая ситуация. С одной стороны, я понимала, что мастерская мне ой как нужна, и перевоз инструмента к Саше крайне неудобная полумера; с другой, – я знала, что покупать недвижимость во второй половине ноября – в декабре – это значит переплачивать за нее процентов тридцать. Поэтому гараж есть смысл брать не ранее февраля. А дальше Саша прав: в холодном помещении, конечно, делать нечего, да и сразу средств на ремонт у меня не хватит. Но тут вмешался случай: как раз в ту злополучную субботу, когда я начала собирать станок, мне на электронную почту пришло письмо от одного из дизайнеров, купивших на выставке мою ткань, с приглашением к сотрудничеству. Стоит ли говорить, что я после такого едва уснула. А на утро приняла решение поставить этого крокодила, где угодно, и ткать, ибо есть предложения, от которых не отказываются.

Александр же меня своей идеей перевезти к нему инструмент крайне удивил. Вообще, человек, с которым не соскучишься. Тем не менее, умом я понимала: такое решение принесёт больше плюсов, чем минусов, хоть и выглядит, мягко говоря, странно.

Всё воскресенье мы перевозили детали, а потом неделю я собирала станок и еще почти неделю разбиралась с педалями, контрмаршем и всевозможными веревками-привязками. После заправила пробно немного основы и соткала салфетку. На следующий день, придя к Саше домой, я обнаружила эту салфетку висящей на стенке в рамке с подписью: «На меня ушло шестьдесят часов труда». Юморист, блин.

Так или иначе, но мое регулярное пребывание у Саши дома пошло отношениям на пользу. Букетно-конфетный период у нас к тому моменту уже закончился, и наступила фаза познания друг друга без розовых очков.

В те дни, когда мне не нужно было идти на тренировку, я приезжала к нему домой, садилась ткать где-то до половины пятого, затем тридцать минут тратила на приготовление ужина и загрузку его в духовку и снова работала за станком. В половине седьмого приходил Саша, мы ели, потом разговаривали. К восьми часам он меня отвозил домой или на пилон. Через эти разговоры мы сближались, познавали друг друга, уходили неловкость, напряженность, недоверие. Периодически я пыталась натолкнуть его на мысли о моем феномене. Самое сложное было в этом вспомнить самой, что, когда было, но иногда получалось всё само собой. Например, как-то рассматривая его книжную полку на предмет, что бы интересного взять почитать, я наткнулась на цикл «Темная башня» Стивена Кинга и с искренним недоумением спросила: