Реальность Капитонова - [18]

— Инна!

Он торопливо включил вырубившийся планшет.

"Дима, — ожидало его сообщение, — я не знаю, о чём ты говоришь. Какой человек слева? Я нашла выпускную фотографию, на ней нет ученика с фамилией Капитонов. Ты ничего не перепутал?".

Человек слева… Ох, идиот! Димка сообразил, что забыл сфотографировать и прикрепить к письму копию снимка.

Камера на планшете была плохонькая, но при ярком свете дубль с фотографии Инны с Димкой получился на удивление чёткий.

"Инна, прости, забыл приложить фото, — написал Димка. — Я понимаю, что всё это выглядит какой-то дичью, но это не монтаж и не подделка. Это словно другая реальность. Кусочек нашей возможной жизни. Я потому и хочу встретиться".

Он прикрепил файл со снимком и нажал кнопку "отправить".

Письмо ушло. Ответ не пришёл ни через десять минут, ни через полчаса. Димка не находил себе места. Может, у неё какой-то "левый" интернет, — подумалось ему. Или у неё нет возможности мониторить почту постоянно. А я тут…

Он сел перед телевизором и выдержал минуты три — люди в студии мололи какую-то чушь о перенаселении и ГМО-продуктах. Так и подначивало крикнуть: "Вы из какой реальности?". Почты не было. Тогда он съел пельмень с вершины кургана — холодный и липкий. Разжевал его до кашеобразного состояния, до отсутствия вкуса. Инна не отвечала.

В голове плыл туман, стены и мебель уютно сворачивались в спираль, стоило на них задержать взгляд. Нет-нет-нет, не спать!

Письмо пришло в девять тридцать две.

"Дима, я получила фото, — значилось в нём. — Это действительно странно. Я не помню, чтобы меня там фотографировали, но справа точно я. Тогда слева, получается, ты? Знаешь, хорошая фотография. Мне кажется, очень смутно, что мы, возможно, знакомы. К сожалению, я не смогу с тобой встретиться, потому что сегодня вечером уезжаю из города. Если тебе необходимо меня увидеть, ты можешь попробовать попасть на вокзал до отправления поезда. Это сегодня вечером, в одиннадцать ноль семь. Инна".

Сегодня…

Димка неожиданно понял, что если он не увидится с Инной сегодня, то не увидится больше никогда.

Он вскочил, потом сел. Надо как-то убедить Инну, чтобы она осталась. Надо как-то…

"Инна, — кусая губы, написал Димка, — я тоже совершенно тебя не помню. Но я умоляю тебя не уезжать до встречи со мной. Глядя на эту фотографию… Понимаешь, глядя на эту фотографию, я вижу реальность, которой у меня не было. Которая как-то проскользнула мимо и случилась где-то там, без меня. Разве ты не чувствуешь того же? Я думаю, чувствуешь. Я думаю, если бы мы встретились, возможно, мы обрели бы не только друг друга, но и недостающую, словно изъятую часть нашей памяти. Мне очень хочется в это верить. Я почти знаю это, Инна. Там, на фотографии, я тебя люблю".

Вздохнув, Димка напрочь стёр текст. Это глупо и бесполезно. Он не успеет. Если письмо идёт час с лишним…

Он принялся торопливо одеваться. Куртка. Шапка. Дурацкие шнурки. Тысячи на такси до вокзала хватит.

Снаружи было темно. Колкая крошка кружилась в воздухе и летела в лицо.

Защищая глаза ладонью, Димка побрёл к смутно проступающей в конце переулка глыбе дома. Жёлтым помигивал светофор. Теснились к тротуарам серые сугробы. Снежная крошка щёлкала по куртке. Ветер посвистывал из арок и набрасывался из-за углов.

Ни людей. Ни машин.

На остановке Димка минут пять стоял под пластиковым козырьком, пытаясь разглядеть в зыбкой снежной круговерти хотя бы какое-то движение сквозь.

Никого. Вымерли что ли всё? Десять часов, не такое уж позднее время.

Потихоньку он побрёл в сторону вокзала, надеясь, что ему повезёт наткнуться на "маршрутку" или на случайного водителя. Правда, с каждым метром эта надежда таяла.

Мутными пятнами висели фонари. Зажатый домами ветер толкал в плечо, пытаясь развернуть, как забияка, добивающийся полноценной драки. Где-то в вышине, споря с фонарями, раскачивалась луна.

Димка отплёвывался и упрямо шагал вперёд. Скоро ему стало казаться, будто он не просто идёт через город, а с усилием продирается сквозь него, обрастающего заборами, сугробами, тёмными дворами, плитами и трубами.

Ничего, ничего, думалось ему, только бы успеть.

Ветер рассыпал снежные рукава, улицы разбегались, ныряли в пустоту, оборачивались тупиками, ивняк топорщил обмороженные ветки, тротуары бугрились, вздымались к небу, урны бросались под ноги.

Димка прыгал, падал и ускорял бег. Пришлось расстегнуть куртку — было жарко и не хватало воздуха. Снег застилал глаза. Вдалеке мелькнул было подсвеченный изнутри автобус, но тут же пропал, растворился в ночи.

Только бы…

Зловещими силуэтами вставали заводские корпуса, город поворачивался окраинами. Время то медлило, то внезапно начинало отстреливать минуты, словно из автомата, и Димка задыхался, срываясь в какие-то ямы, выбираясь из них и ныряя в узкие щели жутких и щербатых проходов.

Честно говоря, он уже не очень понимал, где находится, какая это реальность, родная или чья-то ещё, его вело внутреннее чутьё.

— Инна, — шептал Димка, и в темноте словно вспыхивал отзвук.

Димка ориентировался на него.

Кружились снежинки. Их тихий хоровод скрадывал окружающее пространство, рисовал странные фигуры — мальчишку с дудочкой, корабль под парусами. Димка то ли шёл, то ли плыл. То ли спал и думал, что куда-то идёт.