Реальность и мечта - [36]

Вот на этой-то скале и развертывались дальнейшие события. Евгений Симонов решал спектакль как романтически приподнятое действо, в которое театр с первой минуты вовлекал зрителя, требуя от него соучастия. Евгений Рубенович впервые в своей режиссерской работе ввел откровенное обращение к публике. Спектакль начинался с высадки молодежного десанта на берег реки и яростного, захлебывающегося обращения моряка Кости Белоуса к публике.

Я исполнял эту роль, и мне было дано задание обращаться не вообще к зрительному залу, а к конкретным людям, там сидящим. Эта реплика в самом начале спектакля была как бы предуведомлением, о чем будет идти речь. И весь спектакль был полон такими вовлечениями публики в действие, что подчеркивалось в мизансценах, — актеры прямо выходили к рампе и непосредственно обращались к зрителю. Через этот прием, через такую неожиданную открытость актеров перед залом выразилось большое доверие к зрителю, к его способности понять постановочный замысел.

Этот спектакль должен был идти в полный накал, во всю меру темперамента, только тогда он завоевывал зрителя. Поэтому в нем были заняты почти все молодые актеры — и Юлия Борисова, и Юрий Яковлев, и Вячеслав Дугин, и Максим Греков, и Лариса Пашкова, и Антонина Гунченко, и Михаил Дадыко, и Александр Граве, и другие. Так мы учились на этом спектакле напряжению и солидарности общих усилий в творчестве.

Таким же по своему накалу событием стала и другая работа Евгения Симонова — «Иркутская история». Этот спектакль ставили, и он пользовался большим успехом в театрах Советского Союза, поэтому было непросто найти для него особый вахтанговский рисунок.

Как только эта пьеса Алексея Николаевича Арбузова появилась в нашем театре, Евгений Симонов начал напряженно работать с актерами. И надо сказать, ему удалось заразить нас своей страстностью. Бывают такие минуты прекрасного нетерпения, когда встречаешься с пьесой, ролью, которая сразу будит твою фантазию, настойчиво требует воплощения.

Был в этом нетерпении еще один немаловажный нюанс. Одновременно с нами эту пьесу начали репетировать в Театре имени Маяковского под руководством Николая Павловича Охлопкова. Казалось бы, Москва велика, зрителей много и незачем торопиться. Однако дух конкуренции вполне присущ актерам — они в большинстве азартные люди. Да, зритель придет на хороший спектакль. Он придет даже в разные театры на оба одноименных спектакля, если сочтет их удачными. Но первое впечатление часто бывает неизгладимо и неизменяемо. Поэтому победить его бывает порой невозможно, ведь театр — это зрелище, куда привлекают зрителя, делают все, чтобы ему было интересно. И особенно интересно зрителю то, что он видит впервые. А если он все же пришел к вам на спектакль, уже ознакомившись с аналогичной постановкой другого режиссера, как не ударить в грязь лицом? Значит, далеко не безразлично постановщику и исполнителям, в какой очередности выйдет их спектакль, если одна и та же пьеса репетируется несколькими театрами. Безусловно, в этом заочном споре победа в конечном счете зависит не от времени выпуска спектакля, а от его значимости и содержательности. Но какой режиссер не мечтает о лаврах первого и лучшего? И для этого он готов сделать все возможное и зависящее от него. Потому мы спешили выпустить «Иркутскую историю» раньше такого серьезного, опасного соперника, каким был Охлопков. А точнее сказать, не только это соперничество, но и жажда репетиций, влюбленность в пьесу, в свои роли побуждали нас к такой спешной работе.

Нас захлестнули нетерпение и желание скорее показать пьесу · зрителям. Но при всей спешке мы были очень осторожны. Памятуя об успехе «Города на заре», был соблазн поставить «Иркутскую историю» в сходном ключе. Но пьеса-то другая, другая фабула и эмоциональная нагрузка, поэтому здесь нельзя было рассчитывать только на напор и темперамент. В «Иркутской истории» был тонкий, психологически извилистый сюжет. Понимая это, Евгений Симонов искал другой характер работы. Сначала мы всю пьесу внимательно «прощупали» за столом и показали свои первые наметки, пунктирные штрихи характеров самому Арбузову. И было приятно, что он принял их. С еще большей надеждой и уже зародившейся уверенностью в успехе мы продол-

или репетиции. Все объемнее и четче зазвучали на них голоса ероев: Вали, Сергея, Виктора, Ларисы, Бати, Родика и других действующих лиц этой поэтичнейшей пьесы.

Евгений Рубенович предложил решить спектакль так: моло- ibie ищут для себя верную дорогу, верный жизненный путь. Потому художник спектакля Иосиф Георгиевич Сумбаташвили все |ространство сцены оставил свободным, и только посередине >ыла расположена начинавшаяся откуда-то сверху и идущая низ к зрителю дорога. Дорога пролегала через вращающийся по ругу станок и приводила действие то в хвойный борок, то на берег реки, то в комнату Вали. Именно на этой-то дороге и долж- 1Ы были встретиться герои пьесы.

А мы работали внимательно и подробно, стараясь не пропустить ни одного поворота их душевной жизни. Хотелось рассказать об обыкновенных, простых ребятах, показав при этом всю тонкость их уховного мира. И не потому, что так стало модно, а потому, что таковы, в сущности, сами герои. Ведь именно в этом коренился секрет колоссального успеха пьесы в стране. Вероятно, желая еще точнее раскрыть внутренние переживания героев, обнажить сложности и нюансы в движении их сердец, Арбузов по примеру античного театра ввел в пьесу хор. Однако местами была в этом некая натяжка, так как хор дополнительно освещал то, что, как мне кажется, зритель и сам превосходно видел. Поэтому надо признать, что некоторые комментарии выглядели избыточными и чересчур подробными. И едва ли уже вскрытая душевная жизнь героев, которых так тонко выписал драматург, нуждалась еще и в объяснениях.