Разворошенный муравейник - [47]

Под прикрытием автомобиля, согнувшись, я двинулся к нему. Приблизившись, отбросил ногой револьвер, схватил лежавшего парня за воротник пиджака, перевернул на спину и навис над ним. Глаза жирного были открыты, кровь пузырилась на губах и черным ручейком стекала на подбородок. Возможно, мои пули задели его легкие или порвали артерию, которая вела куда-то в глубь его огромного тела.

— Говори, негодяй, — рявкнул я, — где эта радиофицированная комната? Куда вы вчера ночью возили Келли? Назови вашего босса!

Он молчал, но его глаза чуть задергались. Я сунул ему в рот дуло револьвера, нисколько не беспокоясь, что могу повредить эмаль на его зубах.

— Ты сейчас умрешь, — прошипел я. — У тебя будет шанс выкарабкаться, если поможешь мне. Говори, или я вышибу твои мозги, и они разлетятся по всей улице.

Я выдернул ствол револьвера из его рта вместе с куском зуба, и жирный закашлялся кровью, испачкав свое пальто. Бандит пробулькал, словно полоскал горло:

— Третья… Уитмер.

— Кто ваш босс? — продолжал орать я. — Быстро называй его имя, или ты — труп. Кто у вас главный?

Он глядел на меня совершенно пустыми глазами, бессмысленно, как идиот. Из отвалившейся челюсти медленно текла кровь. Его тело отяжелело и кучей тряпья повисло на моей руке. Того, что заставляло его шевелиться, думать и говорить, больше не существовало. Жизнь покинула его. Он был мертв. Оба бандита были мертвы. А всего-то я получил от них — горевшую рану в плече, кипевшую внутри бессильную злобу да последние слова этого типа: «Третья… Уитмер». Они могли, конечно, что-то означать, а могли и ничего не значить.

Некоторое время я стоял на коленях посреди улицы. Потом выпрямился, засунул револьвер обратно в кобуру. Поразмыслив, я выволок маленького парня из своей машины и затолкал его на заднее сиденье «линкольна». Труп жирного я уложил сзади на пол машины. Затем сел в «кадиллак» и развернул машину.

Третья, Уитмер. На это стоило взглянуть.

Я промчался назад по Сансет, повернул налево, снова проехал через Стрип и выехал на Фриуэй. Я направлялся в центр Лос-Анджелеса к Гамильтон-Билдинг.

В офисе я внимательно осмотрел свое плечо. Рана была небольшой. Я забинтовал ее и заменил разорванный пулей пиджак нового костюма на старый твидовый. Затем перезарядил свой тридцать восьмой и покормил гуппи сухим кормом. В аквариуме на ниточке еще болтались остатки креветки. Порывшись в столе, я нашел связку ключей и миниатюрный фонарик и все это сунул в карман. Покончив с этими делами, я позвонил в дежурную часть управления и сообщил о двух мертвых парнях в черном «линкольне» на Доуэни-роуд, после чего отправился дальше. Я намеревался продолжить незаконные действия — выбора у меня не было.

На четырех углах Третьей улицы и Уитмер располагались аптека, маленький бар с неоновой вывеской, станция обслуживания и длинное здание, которое тянулось затем вниз, по Третьей. Здание не было освещено. Это было как раз то, что мне нужно. На стене здания мелкими буквами было выведено: «Дж. И. Моффет — недвижимость». Я вынул из кармана связку ключей и начал работать над дверью, надеясь, что мистер Моффет, если такой вообще существует, находится в это время дома, в своей постели.

Четвертый ключ подошел. Я вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Это был маленький офис, где стояли стол и стул, на окнах — жалюзи. Я убедился, что они опущены, и включил ручной фонарик.

Стол был грязен, как подсознание цензора, и пуст, как глаза мертвеца. Дела с недвижимостью явно шли не очень бойко. Дверь в конце комнаты вела в холл. В нем было еще три двери. Я бегло оглядел три комнаты, в которые вели эти двери. Потом по очереди внимательно осмотрел все комнаты. Ничего. Ни одного предмета мебели, никаких проводов, никакого рупора или микрофона — ничего. Если со мной схитрили, то подлинную информацию получить теперь уже невозможно — источник информации мертв.

Я вернулся и снова прошелся по комнатам. Наконец в одной из них, в углу, у самого пола, я обнаружил в стене два просверленных круглых отверстия и кусочек ленты, похожей на изоляционную. Над отверстиями сохранился маленький металлический крючок. Несомненно, это была та самая комната, где Келли наговорил свою роковую запись. Здесь явно торопливо заметали следы. Вероятно, стало слишком горячо, и осторожные парни поспешили оттуда выбраться, поскольку возникла опасность, что в их убежище могут нагрянуть. Итак, мне уже было известно о существовании какой-то криминальной организации, и я был совершенно уверен в том, что два типа в «линкольне» не были ее мозговым центром. Но кто же тогда был им? И как мне до него добраться?

Я вернулся в офис, сел в темноте за стол и задумался. Я вспомнил, как две ночи назад Виктор Пил вызвал меня в свой ночной клуб. Потом вспомнил все, что было в офисе Дракона, разговоры с Робин, сестрой Дракона Сарой, капитаном Сэмсоном, Зерклом и остальными. Вспомнил все, вплоть до момента, когда два негодяя схватили меня у двери Келли.

Странно. Ясно, что бандиты ждали, когда я выйду. Они знали, что я там. За мной, вероятно, был «хвост». Конечно, я не особенно обращал внимание на дорогу по пути к отелю «Холлоуэй». И все же это было несколько странно. Если это толсторожий и Кувшин разделались с Келли, то они не могли одновременно следить и за мной. Сэмсон получил сообщение об убийстве Келли непосредственно перед моим к нему звонком. Значит, покончив с Келли, бандиты никак не могли схватить еще и меня. О том, что я направлюсь к жене Келли, знал только Сэмсон. Неужели же он позволил информации проскочить куда-нибудь еще?