Разводящий еще не пришел - [27]

Шрифт
Интервал

— Дмитрий, есть важная новость. — Шахову не терпелось рассказать о разговоре с Крабовым, а потом припереть Узлова к стенке: у него уже не было сомнения, что тот навеселе.

— Погоди минутку, поймаю рифму...

— Ну-ну, лови, да поскорей. — Шахов сел на диван, взял газету. С первой полосы смотрел парень в офицерском кителе без погон. Под фотографией подпись: «Лейтенант запаса Илья Розов. У него хорошее настроение: он зачислен студентом МГУ».

— Нашел! — вскрикнул Узлов, гремя стулом. — Первая строфа есть. Послушай, Игорек. — Узлов прошелся по комнате (он и в училище так поступал, прежде чем прочитать свои стихи), остановился у стола с поднятой рукой, начал:

Старик полковник нас заметил:
Уходя в отставку,
Гауптвахтой благословил.

— Это о ком? — поинтересовался Шахов.

— О Водолазове. Вчера припугнул меня взысканием.

— За что?

— И выпил-то я, Игорь, вот столечко, самую малость, а он на сто метров учуял запах, в кабинет меня — да на коверчик. Стружку снимал до тех пор, пока плохо с ним не стало. Пришлось отпаивать. Одной ногой в отставке, а, поди же, шебаршит.

— Водку пил? — удивился Шахов. — Знаю тебя четыре года и никак не пойму: почему ты начал пить?

— Не догадываешься?

— Нет.

— Уволиться хочу из армии... А трезвых людей не выгоняют. Ты думаешь, если я написал рапорт, сейчас же и резолюция: «Удовлетворить просьбу?» Нет, Игорь, заставят служить. А годы идут. Лет через десять в армии останутся одни ракетчики. Нас с тобой в эти войска не возьмут. Значит, уволят. А какая у нас специальность? Кому мы нужны в мирном хозяйстве? Разве на бахчи сторожами, стрелять из пушек по грачам. А если сейчас уйти, возраст такой, что можно в любой институт поступить, инженером стать, тогда и пенсии никакой не нужно. Вот почему я пью.

— Смотрю я на тебя, Дмитрий, сейчас, а чувство у меня такое, будто я кому-то должен... Ты когда-нибудь брал в долг деньги?

— Брал... у тебя.

— Нет, это не то... деньги не то, — скороговоркой поправился Шахов. — Обещание, честное слово — вот это то. Как-то раз, еще до поступления в военное училище, я дал честное слово своему школьному товарищу. А слово это было такое. Сдавали мы экзамен за седьмой класс. Перед этим попросил меня товарищ вместе готовить математику. Туго она ему давалась. Я обещал: хорошо, будем вместе готовиться к экзаменам. И вот я оказался в восьмом классе, а он остался на второй год. И ты знаешь, как я мучился! Посмотрю ему в глаза — в них горький упрек: «Это ты виноват, ты, ты!..» Как же я мог допустить, чтобы ты вот так опустился! Рапорт подал и мыслишь, как дряхлый старик... Да-а, был лейтенант Узлов и вдруг нет его, запасником стал в двадцать три года. И говорить-то с тобой неохота. — Шахов достал из тумбочки бумагу, подвинул к столу табурет. — Не мешай, мне надо работать...

Но Узлов не унимался:

— Что я из себя представляю?.. Таких, как я, лейтенантов и обер-лейтенантов, тысячи! Я для армии — единица, Игорь...

— Но ведь без единицы, какой бы маленькой она ни была, нет числа вообще, — возразил Шахов.

— Знаю, знаю и про нуль знаю. Арифметику изучал, — сказал Узлов и начал одеваться. — Хочешь со мной в клуб строителей, там сегодня выступают московские артисты?

— Нет, и тебе не советую.

— Почему?

— Коньяком от тебя несет, противно.

— Пожалуй, ты прав, — в нерешительности остановился Узлов. — Не знаешь, чем можно уничтожить этот противный запах?

— Не пить — и никакого запаха не будет... Стой, Дима, садись! Запрещаю выходить на улицу. Хватит, ты сейчас много наговорил глупостей, я слушал, теперь ты выслушай меня.

— Приказываешь?

— Приказываю...

— Права старшего офицера на батарее используешь?

— Да.

— Ну давай, слушаю, Игорь Петрович. Подчиняюсь, товарищ будущий старший лейтенант. — Узлов разделся и, схватив газету, ткнул пальцем в снимок. — Видишь, как лейтенант Илья Розов улыбается — в университет поступил, погоны снял... Ему, значит, можно, а мне нельзя.

«Что ж я ему могу сказать? Что?» Нет, Шахов не чувствовал себя слабым перед Узловым: он хорошо знал жизнь и увлечения Дмитрия, два года они дружили в училище, один раз вместе провели отпуск в Москве, у дяди Узлова. Поэт Заречный (такой фамилией подписывал свои стихи Федор Семенович) принял их хорошо, много рассказывал о своих встречах с читателями, о поездках за границу. Жена Федора Семеновича, тетя Нелли, пухленькая и румяная хохотушка лет тридцати восьми, не уступала мужу — она непрерывно болтала о каких-то не совсем понятных для курсантов литературных спорах, о назревающем конфликте между старым поколением писателей и молодым, высказывала свое убеждение в том, что модная литературная молодежь слишком криклива и архисмела, что она когда-нибудь даст подножку старичкам, не в меру поощряющим суету желторотых талантов. Но говорила она об этом без видимой серьезности, вроде бы шутя. Пятидесятилетний Федор Семенович, похоже очень любивший свою жену, улыбаясь, крутил головой: «Пустяки, Нелли, все идет как следует».

Отпуск быстро пролетел. На прощанье Заречный угостил их французским коньяком. Они сидели за большим круглым столом. Поэт спешил в очередную творческую поездку, — кажется, во Францию. Беря ломтик лимона, он вдруг спросил Узлова: «Ты что же, Дмитрий, на всю жизнь решил остаться в армии?» Узлов пожал плечами: вопрос был для него и неожиданным и странным. Шахов знал, что, после того как погибли на фронте родители Узлова, дядя сам устроил Дмитрия в суворовское училище, затем именно по его же совету Узлов поступил в артиллерийское училище. Почему же такой вопрос?..


Еще от автора Николай Иванович Камбулов
Ракетный гром

...Новый роман Николая Камбулова «Ракетный гром» является продолжением романа «Разводящий еще не пришел». Он также посвящен современной жизни Советской Армии, ее солдатам и офицерам, во имя мира и безопасности нашей Родины осваивающим грозную боевую технику. Писатель показал, как в армейских условиях растут и воспитываются люди, как успешно решаются ими важнейшие проблемы, стоящие перед нашими Вооруженными Силами.


Огонек

Николай Иванович Камбулов родился в городе Каменске Ростовской области, в год революции. После учебы в строительном техникуме был старшим мастером на Сталинградском железнодорожном заводе, секретарем комитета ВЛКСМ; одновременно сотрудничал в местной и центральной печати. С 1937 года Н. И. Камбулов в рядах Советской Армии: служил в пограничных войсках, затем стал политруком заставы, редактором газеты. С июля 1941 года по 9 мая 1945 года он на фронтах Великой Отечественной войны. Награжден орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, одиннадцатью медалями.


Беспокойство

Мирное небо над странами социализма. Но в стане капитализма еще разжигается ненависть к советским людям, отравляют международную атмосферу фашистские недобитки.О революционной бдительности советских воинов и офицеров, о повседневной боевой готовности солдат армий социалистических стран и рассказывается в предлагаемой читателю новой книге известного военного писателя Н. Камбулова. В нее вошли две повести — «Покушение» и «Сын коменданта» — и семь рассказов, написанных на важную и злободневную тему.


Обвал

Новый многоплановый роман Николая Камбулова повествует о героизме и мужестве советских людей в годы Великой Отечественной войны. Действия развиваются в Крыму и на Северном Кавказе, в Восточной Пруссии и в Германии.Роман насыщен приключенческими эпизодами, в книге показана деятельность немецких коммунистов непосредственно в частях гитлеровских армий.Книга рассчитана на массового читателя.


Мужской разговор

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Аджим-Ушкай подземный

Аджим-Ушкай — небольшой поселок, расположенный в четырех километрах от города Керчи. Рядом с этим поселком находятся древние каменоломни — громадные подземные коридоры с многочисленными отсеками и террасами. Здесь, в подземелье, советские воины вписали одну из славных героических страниц в историю Великой Отечественной войны. О том, как это произошло, о героях и их судьбах рассказывает в предлагаемой читателям книжке Николай Камбулов, автор повестей «Свет в катакомбах», «Подземный гарнизон», «Тринадцать осколков», романа «Разводящий еще не пришел».


Рекомендуем почитать
Кисмет

«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…


Топос и хронос бессознательного: новые открытия

Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.


Мужская поваренная книга

Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.


Записки бродячего врача

Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.


Фонарь на бизань-мачте

Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.


#на_краю_Атлантики

В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.


Глубокий тыл

Действие романа развертывается в разгар войны. Советские войска только что очистили город от фашистских захватчиков. Война бушует еще совсем рядом, еще бомбит город гитлеровская авиация, а на территории сожженной, разрушенной и стынущей в снегах ткацкой фабрики уже закипает трудовая жизнь.Писатель рисует судьбу семьи потомственных русских пролетариев Калининых. Замечательные люди вышли из этой семьи — даровитые народные умельцы, мастера своего дела, отважные воины. Мы входим в круг их интересов и забот, радостей, горестей, сложных семейных и общественных отношений.


Сыновний бунт

Мыслями о зажиточной, культурной жизни колхозников, о путях, которыми достигается счастье человека, проникнут весь роман С. Бабаевского. В борьбе за осуществление проекта раскрываются характеры и выясняются различные точки зрения на человеческое счастье в условиях нашего общества. В этом — основной конфликт романа.Так, старший сын Ивана Лукича Григорий и бригадир Лысаков находят счастье в обогащении и индивидуальном строительстве. Вот почему Иван-младший выступает против отца, брата и тех колхозников, которые заражены собственническими интересами.


Исход

Из предисловия:…В центре произведения отряд капитана Трофимова. Вырвавшись осенью 1941 года с группой бойцов из окружения, Трофимов вместе с секретарем райкома Глушовым создает крупное партизанское соединение. Общая опасность, ненависть к врагу собрали в глухом лесу людей сугубо штатских — и учителя Владимира Скворцова, чудом ушедшего от расстрела, и крестьянку Павлу Лопухову, потерявшую в сожженной фашистами деревне трехлетнего сына Васятку, и дочь Глушова Веру, воспитанную без матери, девушку своенравную и романтичную…


Суд

ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ АРДАМАТСКИЙ родился в 1911 году на Смоленщине в г. Духовщине в учительской семье. В юные годы активно работал в комсомоле, с 1929 начал сотрудничать на радио. Во время Великой Отечественной войны Василий Ардаматский — военный корреспондент Московского радио в блокадном Ленинграде. О мужестве защитников города-героя он написал книгу рассказов «Умение видеть ночью» (1943).Василий Ардаматский — автор произведений о героизме советских разведчиков, в том числе документальных романов «Сатурн» почти не виден» (1963), «Грант» вызывает Москву» (1965), «Возмездие» (1968), «Две дороги» (1973), «Последний год» (1983), а также повестей «Я 11–17» (1958), «Ответная операция» (1959), «Он сделал все, что мог» (1960), «Безумство храбрых» (1962), «Ленинградская зима» (1970), «Первая командировка» (1982) и других.Широко известны телевизионные фильмы «Совесть», «Опровержение», «Взятка», «Синдикат-2», сценарии которых написаны Василием Ардаматским.