Разведотряд - [114]
Бронзовая фигурка отделилась от поплавка шасси, едва только тень самолета пробежала по катеру. Спустя пару секунд всплеск обозначил место падения, и к нему Саша вырулил катер.
Гром небесный и земной
— Но… — не находил слов Новик, помогая Якову взобраться на борт. — Как ты тут?…
Войткевич упал на деревянную решётку пайол со стуком мороженого мяса, блаженно потянулся на тёплой древесине. Сел, осмотрел ногу — пулевое отверстие приобрело лиловатый отлив, как вчерашний синяк — и только тогда, прочистив горло, сипло ответил:
— «Каком кверху», если ты заметил… — он изобразил коротким свистом своё падение с поплавка гидросамолёта.
— Заметил! — хохотнул Новик, чувствуя себя гораздо лучше в присутствии живого товарища. — А туда как попал?
— Вынырнул в нужном месте и в нужное время, — подышал на замок пальцев Войткевич. — Подвезли… Сам командир флотилии подвез…
Всего несколько минут назад командир 30-й флотилии кригсмарине корветтен-капитан Гельмут Розенфельд по деревянному мостку перебрался к трапу «Арадо», заглянул в грузовой отсек и разглядел внутри феерическое мерцание каменного круга с мозаичными петроглифами.
— Не могли замотать во что-нибудь? — недовольно буркнул Гельмут, поднимаясь по трапику в кабину, на сиденье стрелка.
Настроение было скверное донельзя. Мало того, что проникновение русских диверсантов на секретную базу не менее секретной флотилии, само по себе повод для головомойки. Так теперь и отпуск отодвигается за линию горизонта, скрывающую баронессу Die Nixe, уже заждавшуюся своего героического «Тритона», Des Molches.
«До чего дурацкая игра…» — в первый раз за весь день, но и то криво усмехнулся корветтен-капитан. Но тотчас же снова нахмурился. Вместе с баронессой, судя по всему, заждется его теперь, как девушка на берегу, и звание адмирала, непрозрачно обещанное папой Деницем… Donnerwetter!
— Чего ждём?! — пытаясь отвлечься от тягостных исчислений, прикрикнул Гельмут в спину пилота.
— Шлюз! — не оборачиваясь, ответил тот.
Впрочем, тотчас же взревел под пухлым капотом двигатель BMW, зачастил газетным шелестом пропеллер, и гидроплан, разогнав круги крупной ряби, стронулся в сторону выхода из грота. Когда-то вполне естественного, открытого солнцу и морю. Теперь же — освобождавшегося от серо-зелёных бутафорских скал, уходящих под воду.
До солнечного сияния открытой морской поверхности оставался десяток-полтора метров, когда из воды вырвалась бронзовая фигура пловца, двумя руками схватившегося за стальную распорку, как за цирковую трапецию…
— Адмирал, говоришь? — провёл Новик взглядом округлое хвостовое оперение лёгкого «Арадо», со свастикой на камуфляжных пятнах. — Жаль, уйдёт…
— Не пыли… — лениво поскрёб мокрую бороду Войткевич. — Куда он, на хрен, денется?
И в ответ на немой вопрос Новика, морщась, вынул из-за голенища сапога знакомый Саше портсигар и показал маленький коричневый свёрточек: «Den thermischen Zünder — Термические запалы».
— Сколько купал сегодня, а ни хрена! — горделиво подбросил свёрток на ладони Войткевич. — Загорелся…
— И чего ж ты им поджёг? — с сомнением поинтересовался Новик.
— Да как всегда… — пожал плечами Яков и приложил свободную ладонь к глазам козырьком. — Горловину бензобака. Три минуты откусил, две уже, наверное, прошли…
Вспышка бело-золотистого пламени на долю секунды опередила гром, пронёсшийся над морем. Кувыркаясь и разматывая за собой, как белую косу каната, дымный шлейф, гидроплан рухнул в море, подняв голубоватый столб воды и раскатив вместе со штормовой рябью во все стороны клубы пара.
— Ну, вот! — подмигнул Новику Яков. — Рождённый плавать летать не может… Подвези меня до берега, старший лейтенант, и убирайся, пока немцы тут под каждый камень не заглянули.
— Не понял? — нахмурился Новик, тем не менее, выворачивая в сторону Партенита. — А ты?
— Подберу Антошку Каверзева и обратно в лес.
— Я с вами, мало ли что…
— «Мало ли что» будет, если никто не доложит в разведштабе об итогах операции, — вздохнул Войткевич. — Возвращайся, Саша… — впервые обратился он к Новику по имени, без иронических выкрутас. — И, поверь мне, я тебе не завидую: пока отгавкаешься, пока пацанку выручишь… Да и себе тоже. Мне «Красная Звезда» прямо в дверях Особого отдела не светит. Пока там разберутся, что и почём, таким орденом украсят, что…
Яков Осипович не договорил.
Тяжко громыхнуло, и ещё, и ещё раз, во чреве горы.
В нескольких местах на чудовищной горбатой спине, там, где торчали тетраэдры вентиляции, в ясное небо взметнулись огненные столбы. Мгновением спустя пламя вырвалось и из щели входа в подземелье — будто сказочный Медведь ожил и дохнул пламенем. Затем — сизо-чёрным дымом.
А еще несколькими бесконечными секундами спустя, секундами, наполненными отголосками подземного грома, тысячетонная скала, самый «лоб» Медведя, откололась, соскользнула и просела, навсегда закупоривая вход в то, что ещё оставалось от подземелья…
P.S.
Старший сержант Антон Каверзев дождался-таки латунно-солнечной вспышки с пряжки ремня Войткевича, и вместе они ушли в лес.
В следующий раз своим появлением Яков Войткевич озадачил Особый отдел подвижной группы Крымского фронта уже в апреле 44-го. Но к тому времени Яков Иосифович носил на груди орден Красного Знамени, коим был награждён по представлению Центрального штаба партизанского движения, за подписью самого Старикова. Обошлось без выяснений. Принял батальон — и вперёд, через Ялту на Севастополь. Иностранный отдел НКГБ так до конца войны, до хлопотливого комендантства гвардии майора в Венгрии, его и не спохватился. Скорее всего к счастью…
Приближается победная весна 1944 года — весна освобождения Крыма. Но пока что Перекоп и приморские города превращены в грозные крепости, каратели вновь и вновь прочёсывают горные леса, стремясь уничтожить партизан, асы люфтваффе и катерники флотилии шнельботов серьезно сковывают действия Черноморского флота. И где-то в море, у самого «осиного гнезда» — базы немецких торпедных катеров в бухте у мыса Атлам, осталась новейшая разработка советского умельца: «умная» торпеда, которая ни в коем случае не должна попасть в руки врага.Но не только оккупанты и каратели противостоят разведчикам Александру Новику и Якову Войткевичу, которые совместно с партизанами Сергеем Хачариди, Арсением Малаховым и Шурале Сабаевым задумали дерзкую операцию.
«Крымский щит» — так называлась награда, которую получали воины вермахта, наиболее отличившиеся при завоевании далёкого от Германии полуострова. Но, обуреваемые мечтами о близком триумфе, они не подозревали, что невысокие горы Крыма укроют отряды бесстрашных и беспощадных народных мстителей, что Сергей Хачариди, Арсений Малахов, Шурале Сабаев и их боевые соратники сделают всё, чтобы защитить своё Отечество от алчной фашистской стаи…
Оборона Севастополя – самый напряжённый и драматичный период Крымской войны, но и в это время, когда, казалось бы, все мысли военных и гражданских были только о том, как дать отпор неприятелю, жизнь продолжается. В городе, где осаждённых «толкут как в ступе», есть место даже водевильным историям, когда любовный треугольник превращается в четырёхугольник, а затем – и в пятиугольник, и на этом фоне кажется уже не особенно удивительным, что два офицера, Пустынников и Соколовский, разные, как небо и земля, становятся друзьями, а затем выясняется, что один из них не тот, за кого себя выдаёт.
Подходит к концу время оккупации советского Крыма. Но почему фашисты не предпринимают попыток вывезти с полуострова детали уникального моста, который, по замыслу Гитлера, должен был соединить берега Керченского пролива, став кратчайшей дорогой на Кавказ? Свой вклад в разгадку этой тайны вносят хорошо знакомые читателю партизан Сергей Хачариди, старший лейтенант Войткевич и капитан Новик.
В романе Якова Ильичева «Сиваш» воскрешаются подлинные события, происходившие в Северной Таврии и Крыму летом и осенью 1920 года, — легендарный штурм Перекопа и Сиваша, разгром белогвардейских армий Врангеля. Боевые эпизоды показаны выразительно и ярко, они воссоздают героический пафос тех славных дней. Волнующие страницы посвящены образу В. И. Ленина. Судьба героев романа, Матвея Обидного, его дочерей Феси и Лизы, других людей, оказавшихся в центре больших и драматических событий, захватывает и глубоко волнует читателя.
Эта книга — одно из самых волнующих произведений известного болгарского прозаика — высвечивает события единственного, но поистине незабываемого дня в героическом прошлом братской Болгарии, 9 сентября 1944 г. Действие романа развивается динамично и напряженно. В центре внимания автора — судьбы людей, обретающих в борьбе свое достоинство и человеческое величие.
В книге рассказывается о партизанском отряде, выполнявшем спецзадания в тылу противника в годы войны. Автор книги был одним из сотниковцев – так называли партизан сформированного в Ленинграде в июне 1941 года отряда под командованием А. И. Сотникова. В основу воспоминаний положены личные записи автора, рассказы однополчан, а также сведения из документов. Рекомендована всем, кто интересуется историей партизанского движения времен Великой Отечественной войны. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Автор этой книги — бывший штурман авиации Черноморского флота, ныне член Союза журналистов СССР, рассказывает о событиях периода 1941–1944 гг.: героической обороне Севастополя, Новороссийской и Крымской операциях советских войск. Все это время В. И. Коваленко принимал непосредственное участие в боевых действиях черноморской авиации, выполняя различные задания командования: бомбил вражеские военные объекты, вел воздушную разведку, прикрывал морские транспортные караваны.
Немало суровых испытаний выпало на долю героев этой документальной повести. прибыв на передовую после окончания снайперской школы, девушки попали в гвардейскую дивизию и прошли трудными фронтовыми дорогами от великих Лук до Берлина. Сотни гитлеровских захватчиков были сражены меткими пулями девушек-снайперов, и Родина не забыла своих славных дочерей, наградив их многими боевыми орденами и медалями за воинскую доблесть.
В романе показана борьба югославских партизан против гитлеровцев. Автор художественно и правдиво описывает трудный и тернистый, полный опасностей и тревог путь партизанской части через боснийские лесистые горы и сожженные оккупантами села, через реку Дрину в Сербию, навстречу войскам Красной Армии. Образы героев, в особенности главные — Космаец, Катица, Штефек, Здравкица, Стева, — яркие, запоминающиеся. Картины югославской природы красочны и живописны. Автор романа Тихомир Михайлович Ачимович — бывший партизан Югославии, в настоящее время офицер Советской Армии.
Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.