Разведотряд - [111]
Сунув папиросу в пухлые губы, он зажал плечом и бульдожьей щекой телефонную трубку.
— Это Овчаров. Дай-ка мне особый отдел 7-й бригады…
За время насекомых тресков и посвистов в трубке, подполковник успел выпотрошить спичечный коробок и закурить.
— Александр Гаврилыч? Это Овчаров. Ты такого Войткевича, лейтенанта, помнишь?… Ага. Вот и мне кажется, что ежели не тёмная личность, то непонятно, откуда затемнение. У меня тут на него представление… Бери выше. Обмазать медом задницу и расцеловать. А у меня сомнения насчёт его прошлого. Я тут подумал: ты ж у нас по партийной линии раньше был, может, попробуешь освежить связи? Попробуй, дорогой… Кто представил? Да есть у меня тут такой… Пионер всем пример… Нет, и впрямь незапятнанный, геройский парень. Командир разведотряда Новик.
Глава 6. Но слава Богу, есть друзья…
Смотри, кто пришёл!
— Сука! — истерично вскрикнул Николай и оттого, что привык уже к этой язве-Яшке, прикипел морской солью, по-флотски, и оттого, что почувствовал себя вдруг жестяным зайцем на дощатой стене ярмарочного тира, как ни крутись вокруг гвоздика — бей, не хочу.
И эта сволочь била. Била так, что не то чтобы в ответ пальнуть из шмайсера — подумать об этом некогда было. Жёлтая пыль дыбилась под ногами, злая бетонная крошка секла по голой спине. Ещё миг — живой пока, ещё секунду, точно последнюю…
И вдруг пулемётный лай оборвался.
— Колька, сюда! — как-то странно, не ушами, а где-то под ребрами, не услышал, а учуял Царь и поднял всклокоченную чернявую голову.
Взбаламученная пенистая вода кружила вокруг рубки вражьей подлодки, успокаиваясь. Наверху стальной башенки, прислонившись спиной к откинутой крышке люка и надвинув на самый нос чёрную каску с белым орлом на виске, лежал немец в домашнем свитере, точно отдыхал в шезлонге.
А у основания рубки, у клёпаного бока с литерой «U-16», виднелся перекошенный набок зелёный нос бронекатера. И словно «бог из машины», махал Кольке из катера рукою Саша Новик. Самый что ни на есть старший лейтенант Новик, не забывая другой рукою ворочать «перфорированным» дулом пулемёта, щедро высевая на броню латунные блёстки гильз…
К тебе из бездны воззвал…
Вынырнул Войткевич не менее чем через полчаса.
Впрочем, непосредственно под водой провел он чуть больше физиологической нормы, если есть таковая. По крайней мере, голова была мутной до темна, звенело в ушах и грудь готова была уж окончательно взорваться, когда его выбросило на изгиб широкой трубы. Шириной, право же, достойной городского коллектора.
«Жив, уже хорошо…» — поморщился Яков, поскольку хорошо было далеко не всё. Вот, с ногой, например, не всё слава богу…
«Хотя могло быть и хуже…» — убедился Войткевич, отогнув офицерское хромовое голенище. С ногой обошлось по-божески.
Повыше простреленной икры, под колено, он затянул ремень и, отщёлкнув магазин шмайсера, чтобы не торчал, не мешал пробираться, поднял голову. Труба загибалась вверх, и не одна, связкой, и в просвете между этим подобием соборного органа можно было протиснуться.
«Колька устроил тут, в коммуникациях базы, немалый переполох…» — решил Яков, когда наконец, ссадив в кровь плечи, выдрался на второй ярус.
Впрочем, он был не совсем прав.
То, что в трубопроводах и вентиляции базы немцы шмыгали с проворством тараканов, была, безусловно, заслуга старшего матроса Романова, это само собой. Навредил он тут, хуже чем вся «Промпартия» в тридцать каком-то. Но то, что на дне шлюза, когда успокоилась в нём десятиметровая толща воды, полуголого русского бородача не оказалось, а люк быстрого стока был открыт… Тут уже не бог весть какая сообразительность понадобилась от обер-инженера базы, торопливо, на колене, расстегнувшего планшет с картой коммуникаций, чтобы ткнуть пальцем, показывая заместителю командира базы лейтенант-капитану Фляйге:
— Er wird hier… Он выйдет здесь…
Но Войткевич вышел не совсем здесь, не там, где в тоннель второго яруса вели из колодца удобные железные скобы трапа. И где его ждали.
Автомат Яши, грязные и ссаженные кисти рук, ободранные локти, плечи и, наконец, голова со слипшимися волосами, объявились за массивным стволом трубы шагах в пятнадцати от того места, где его выглядывали в люке под ногами лейтенант-капитан и пяток эсэсовцев. Очень удобные ростовые мишени, особенно если учесть, что никакого шанса выдраться из этой дыры беззвучно не предвиделось.
Половина Якова оставалась ещё на первом уровне, когда Войткевич почти беззвучно вставил пенал магазина в брюшко MP, медленно оттянул затвор. А вот отпустил-бросил его уже без всяких нежностей, одновремённо потянув спусковую скобу…
Ещё один охотник
— Вот он! — завопил командир патрульного «зибеля», роттенфюрер СС Шальзе. — Вот! — повторил он и толкнул коленом своего зазевавшегося радиста, тянувшего шею из-за автомобильного откидного стекла кабины.
Радист схватился за рацию на коленях, перекинул тумблер и протянул микрофон роттенфюреру.
— Обнаружил «55/7» недалеко от фарватера «F 9»! — с энтузиазмом доложил Шальзе, словно обнаружить русских диверсантов на секретном объекте кригсмарине было чрезвычайно радостным событием. — Начинаю преследование!.. Никак нет. Вышли в центральный канал…
«Крымский щит» — так называлась награда, которую получали воины вермахта, наиболее отличившиеся при завоевании далёкого от Германии полуострова. Но, обуреваемые мечтами о близком триумфе, они не подозревали, что невысокие горы Крыма укроют отряды бесстрашных и беспощадных народных мстителей, что Сергей Хачариди, Арсений Малахов, Шурале Сабаев и их боевые соратники сделают всё, чтобы защитить своё Отечество от алчной фашистской стаи…
Приближается победная весна 1944 года — весна освобождения Крыма. Но пока что Перекоп и приморские города превращены в грозные крепости, каратели вновь и вновь прочёсывают горные леса, стремясь уничтожить партизан, асы люфтваффе и катерники флотилии шнельботов серьезно сковывают действия Черноморского флота. И где-то в море, у самого «осиного гнезда» — базы немецких торпедных катеров в бухте у мыса Атлам, осталась новейшая разработка советского умельца: «умная» торпеда, которая ни в коем случае не должна попасть в руки врага.Но не только оккупанты и каратели противостоят разведчикам Александру Новику и Якову Войткевичу, которые совместно с партизанами Сергеем Хачариди, Арсением Малаховым и Шурале Сабаевым задумали дерзкую операцию.
В сборник «Провинциальные детективы» вошли три остросюжетные произведения, в которых исследуются различные сферы нашей бурной, противоречивой жизни. Авторов интересует не только традиционный для популярного жанра вопрос: «Кто стрелял?» Они стремятся проникнуть в глубины человеческих взаимоотношений, раскрыть тайные пружины, своеобразную, сугубо «провинциальную» подоплеку преступлений. Ю. Иваниченко «Мертвые молчат»; А. Царинский «Алмазная пыльца»; Е. Филимонов «Муравьиный лев».
Проза писателей Крыма.Художник А. Е. Судаков.Составитель О. В. Сотская.
В биографических очерках рассказывается о трудном детстве, о войне и о службе в армии после нее. Главным в жизни автора было общение с людьми того исторического времени: солдатами и офицерами Красной Армии, мужественно сражавшимися на фронтах Великой Отечественной войны и беззаветно служившими великой Родине.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор — морской летчик. В своей книге он рассказывает о товарищах, которые во время Великой Отечественной войны принимали участие в охране конвоев, следовавших в наши порты с военными грузами для Советской Армии.
Повесть «Девочки и дамочки», — это пронзительнейшая вещь, обнаженная правда о войне.Повествование о рытье окопов в 1941 году под Москвой мобилизованными женщинами — второе прозаическое произведение писателя. Повесть была написана в октябре 1968 года, долго кочевала по разным советским журналам, в декабре 1971 года была даже набрана, но — сразу же, по неизвестным причинам, набор рассыпали.«Девочки и дамочки» впервые были напечатаны в журнале «Грани» (№ 94, 1974)
Это повесть о героизме советских врачей в годы Великой Отечественной войны.…1942 год. Война докатилась до Кавказа. Кисловодск оказался в руках гитлеровцев. Эшелоны с нашими ранеными бойцами не успели эвакуироваться. Но врачи не покинули больных. 73 дня шел бой, бой без выстрелов за спасение жизни раненых воинов. Врачам активно помогают местные жители. Эти события и положены в основу повести.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.