Разведка была всегда... - [24]

Да недавно я был в городе, третьяго дни,

На своей кобылке соловою...

А живут мужики там разбойники,

Они просят грошов подорожныих.

А я был с шалыгой[11] подорожною,

А платил им гроши я подорожные:

А кой стоя стоит, то и сидя сидит,

А кой сидя сидит, тот и лёжа лежит...

Раз уж мы затронули тему преступности при Владимире, расскажу ещё историю, приключившуюся в Новгороде с будущим норвежским королём Олавом Трюггвасоном. В раннем детстве Олав вместе со своим воспитателем Торольвом Люсакеггом был продан в рабство, и его первый хозяин убил Торольва на глазах мальчика. В конце концов дядя Олава Сигурд, вельможа князя Владимира, выкупил его и привёз в Новгород, где они и стали жить вместе. Эту биографическую справку об Олаве я даю по саге монаха Одда. А в саге «Земной круг», приписываемой Снорри Стурлусону, сказано вот что: «Олав, сын Трюггви, стоял однажды на торгу (в Новгороде, — Авт.) там было много народа; там он увидел Клеркона, который убил его воспитателя... у Олава был в руках топорик, он ударил Клеркона по голове так, что разрубил ему мозг, и сразу же побежал домой и сказал Сигурду, своему родичу, а Сигурд сразу же отвёл его в дом княгини и рассказал ей, что случилось; её звали Аллогия; Сигурд просил её помочь мальчику». Аллогия взглянула на девятилетнего Олава, нашла, что он красив и что по этой причине его, конечно, нельзя убивать. Между тем в Хольмгарде (так скандинавы называли Новгород), повествует сага, «был такой великий мир, что по законам следовало убить всякого, кто убьёт неосужденного человека» (сравните с иными временами). Поэтому княгиня велела позвать к себе людей в полном вооружении. И когда новгородцы бросились «по обычаю и закону своему искать, куда скрылся мальчик», то узнали, «что он во дворе княгини и что там отряд людей», готовых его защищать. Новгородцы поставили в известность о неслыханном нарушении закона самого Владимира. Владимир пришёл на двор супруги «со своей дружиной и не хотел, чтобы они дрались; он устроил мир, а затем соглашение; назначил конунг (князь, — Авт.) виру, и княгиня заплатила». Вот так высок, если верить саге, был авторитет закона на Руси при Владимире! Как только закон оказался нарушен, население организованно и вооружённо выступило на его защиту. Вечевые органы самоуправления не только позволяли, но и обязывали это делать. И эта вечевая служба розыска (поклонники «цивилизованных стран» и пустопорожних для русского уха терминов назвали бы её муниципальной) не раз проявит себя в дальнейшем не только в борьбе с уголовными, но и с политическими преступлениями — например, с переветничеством. Хотя в данном случае дело тоже было непростое, поскольку речь шла об иностранцах, один из которых принадлежал к высокой знати и укрылся под защиту варяжских охранников княгини. Назревал очередной конфликт с пришельцами — сфера компетенции, собственно, службы безопасности.

А что же князь? Он в данной ситуации был на стороне нарушителей. Но не кинулся избивать народ, а заставил княгиню уплатить штраф, как того и требовало древнерусское право. Выходит, что десять веков спустя мы ушли далеко вспять от правосудия Владимира...

«ЗАСТАВЫ БОГАТЫРСКИЕ», ИЛИ СЛОВО О ПОГРАНИЧНИКАХ

Я ещё ничего не сказал о пограничной службе, которая, естественно, всегда являлась важнейшим звеном в системе обеспечения государственной безопасности. Однажды Владимир, взглянув (вероятно) на карту, произнёс: «Се не добро, еже мало городов около Кыева». Князя беспокоили в первую очередь восточная, южная и юго-западная околицы, у которых постоянно мелькали самые непредсказуемые и воинственные соседи Руси — печенеги. Княжеское слово — уже дело. «И нача ставити городы по Десне, и по Въстри (Остру), и по Трубежеви (Трубежу), и по Суле, и по Стугне. И нача нарубати мужи лучьшии от словен и от кривичь, и от чюди, и от вятичь, и от сих насели грады. Бе бо рать от печенег и бе воюя с ними и одалая им» (одолевая их). Так возникли древнерусские оборонительные линии и рубежи — сеть расположенных неподалёку друг от друга больших и малых крепостей, соединённых на уязвимых участках валами и снабжённых сигнальными вышками. «Из пяти рек, на которых строились новые крепости, — пишет академик Б. А. Рыбаков, — четыре впадали в Днепр — слева, на Левобережье, крепости были нужны потому, что здесь меньше было естественных лесных заслонов и степь доходила почти до самого Чернигова. Теперь же, после создания оборонительных линий, печенегам приходилось преодолевать четыре барьера. Первым был рубеж на Суле, где крепости стояли на расстоянии 15—20 км друг от друга. Если печенеги преодолевали этот рубеж, то они встречались с новым заслоном по Трубежу, где был один из крупнейших городов Киевской Руси — Переяславль. Если и это препятствие печенегам удавалось взять или обойти, то перед ними открывались пути на Чернигов и Киев. Но перед Черниговом лежали оборонительные линии по Остру и Десне, затруднявшие подход к этому древнему богатому городу. Для того чтобы попасть с левого берега Днепра к Киеву, печенегам нужно было перейти реку вброд под Витичевом и затем форсировать долину Стугны. Но именно по берегам Стугны Владимир и поставил свои крепости. Археологические раскопки в Витичеве открыли на высокой горе над бродом мощную крепость конца X века с дубовыми стенами и сигнальной башней на вершине горы. При первой же опасности на башне зажигали огромный костёр, и так как оттуда простым глазом был виден Киев, то в столице тотчас по пламени костра узнавали о появлении печенегов на Витичевском броде. Стугнинская линия окаймляла «бор велик», окружавший Киев с юга. Это была уже последняя оборонительная линия, состоявшая из городов Треполя, Тумаща и Василева и соединявших их валов. В глубине её, между Стугной и Киевом, Владимир построил в 981 году огромный город-лагерь, ставший резервом всех киевских сил, — Белгород. Постройка нескольких оборонительных рубежей с продуманной системой крепостей, валов, сигнальных вышек сделала невозможным внезапное вторжение печенегов и помогла Руси перейти в наступление. Тысячи русских сёл и городов были избавлены от ужасов печенежских набегов». Конечно, такого результата удалось добиться не сразу. Борьба была очень упорной и потребовала немалых жертв. К сожалению, в исторических источниках нет сведений о том, как проходили будни на оборонительных линиях — в крепостях и на валах, на сторожевых вышках и в дозорах — «секретах», много ли ловили шпионов и диверсантов... Рассказы о пограничниках сохранились лишь в народной интерпретации — то есть в фольклоре.