Разведчики всегда впереди - [93]

— Озеро! Купаться будем!

Честно говоря, вначале я испугался. Ну, думаю, перегрелся на солнце шофер. Но нет… Вид у него обычный. Глянул я вперед — и дыхание перехватило: действительно, в километре-двух от нас поблескивает вода.

Остановил машину, развернул карту, хотя и без нее отлично понимал, что никакого озера здесь быть не должно. Неужели сбились с дороги? Так и к японцам угодить недолго. Сверил маршрут с компасом, с часами, с показаниями спидометра — едем правильно. А озеро, вопреки всякой логике, — вот оно!

Осторожно двинулись дальше. Проехали километр, потом второй, а озеро не приблизилось. И тут меня словно током ударило: «Ведь это же мираж!»

Я знал, что такого рода явления встречаются в пустынях. А вот, поди-ка, попался на удочку. Выходит, надо больше доверять картам. Об этом случае мы предупредили командиров разведывательных подразделений.

Разведчики начали вести наблюдение. Информация стекалась в разведотдел для последующего обобщения и анализа. Правда, информация эта пока была скудной. Да и что можно увидеть, не имея непосредственного соприкосновения с противником?

Большую помощь в подготовке к боевым действиям оказали нам офицеры-разведчики монгольской Народной армии, с которыми у штаба армии сразу же наладились деловые контакты. От них мы узнали, что противник прикрывает границу погранзаставами, на каждой из которых насчитывается по 30–40 солдат, а также частями 107-й пехотной дивизии, находящейся в Халун-Аршанском укрепленном районе.

Постепенно вырисовывалась общая обстановка. Оборона противника перед нашей армией состояла из отдельных опорных пунктов и узлов сопротивления, не имевших между собой огневой связи. Это, конечно, было нам на руку. Однако мы ни на минуту не забывали, что впереди, примерно в ста пятидесяти километрах, пролегал Большой Хинган. По тем данным, которыми мы располагали, на перевалах японцы соорудили доты. Большинство из них было вырублено прямо в скалах. Такие укрепления, особенно в горных районах, могли послужить серьезным препятствием для наступающих войск.

2 августа в штаб нашей армии прибыл Маршал Советского Союза А. М. Василевский — главнокомандующий войсками Дальнего Востока. Он вызвал на доклад и начальника разведки. Я четко, как того требует устав, представился. Маршал поднялся навстречу и протянул мне руку:

— Помню, полковник, как докладывали под Витебском и в Восточной Пруссии. Наверное, не думали, что на этот раз встретимся здесь? Ну что ж, выкладывайте свою информацию.

Информация на этот раз была небогатой. Но маршал прекрасно понимал, что иной она в данных условиях и быть не может. Поэтому он ни словом не упрекнул разведчиков.

— Чем объясняется относительная слабость японских укреплений? — спросил он.

— Вероятно, противник считает, что на данном направлении могут действовать только незначительные силы, — ответил я. — Здесь, практически, нет дорог, очень трудно с водой.

— В этом они правы. А вот выводы делают ошибочные. Меряют, как говорится, на свой аршин. Еще не знают, на что советский солдат способен. В чем видите основную задачу разведчиков армии?

— Постоянно держать под контролем все резервы противника, своевременно установить начало выдвижения их к горным перевалам.

— Правильно! Тот, кто первым успеет захватить перевалы, окажется в значительно лучшем положении. — Маршал повернулся к командующему армией: — Учтите это, Иван Ильич! Сейчас у японцев на перевалах только небольшие заслоны. Сумеете упредить подход их главных сил — успех обеспечен. Задержитесь на час — это будет стоить большой крови.

До начала наступления оставались считанные дни. Офицеры разведотдела разъехались по соединениям, чтобы еще раз уточнить и скорректировать планы предстоящих действий. В распоряжение командиров разведывательных подразделений были выделены дополнительные транспортные средства, радиостанции, запасы воды и продовольствия. Штаб армии предвидел, что разведотрядам и группам придется действовать в пустыне стремительно, дерзко, зачастую в полном отрыве от своих войск. А это требовало повышенной мобильности, обеспечения разведчиков всем необходимым.

Командиры, политорганы, партийные и комсомольские организации проводили политико-воспитательную работу среди разведчиков. Особое внимание при этом обращалось на расстановку коммунистов и комсомольцев, на развитие у бойцов и офицеров высоких морально-политических и боевых качеств.

К исходу дня 8 августа наша армия была готова к боевым действиям. Мы ждали условного сигнала. Притаились выдвинутые на исходные позиции танки и самоходные установки. За сопками сосредоточились стрелковые батальоны. На стол разведотдела ложились последние донесения, которые свидетельствовали о том, что в стане врага ничего не изменилось: войска противника к границе не подтягивались.

Потом мы узнали, что правительство СССР заявило правительству Японии, что с 9 августа Советский Союз считает себя в состоянии войны с Японией. В заявлении говорилось, что это является «…единственным средством, способным приблизить наступление мира, освободить народы от дальнейших жертв и страданий и дать возможность японскому народу избавиться от тех опасностей и разрушений, которые были пережиты Германией после ее отказа от безоговорочной капитуляции». А пока, как я уже упоминал, мы ждали того часа, который бросит советские войска вперед.