Разведчики - [40]

А вот в Венгрии встречали довольно прохладно. Но чтобы убивали наших солдат, такого я не слышал. Венгры просто делали вид, что они не понимают по-русски. У них на все был один ответ: «Я не понимаю». Не все, конечно, так себя вели, но преданных фашизму людей там было много. Но когда случилась та трагедия в Веребе, то местное население и руководство отнеслись с большим сочувствием. В память о тех зверски замученных наших солдатах они посадили у себя в селе тридцать девять каштанов…

Где были Ваши последние бои?

Наша дивизия закончила войну в Австрии, возле городка Амштеттен. Бои у нас закончились немного раньше, так что когда мы услышали о Победе, то мы уже пару дней отдыхали. Наша рота стояла в местечке Вайдхофен, в большом доме какого-то бауэра. Там мы узнали о долгожданной Победе и хорошо отметили ее в своей роте. Целые сутки гуляли…

Там же мы встретились с американцами, причем вначале мы не разобрались кто это такие, и завязалась перестрелка, но командиры ее быстро прекратили, и никто не погиб.

И хотя нам поначалу запрещали с американцами встречаться и общаться, но постепенно наладились хорошие отношения, и три месяца, что мы там стояли, мы с ними дружили, регулярно встречались. Но в основном они приходили к нам, а мы к ним ходили очень редко. Даже познакомился тогда с одним лейтенантом, Юджином Эллисоном, я ему подарил зведочку с пилотки, а он мне свои часы. А потом командир нашей дивизии подарил американскому генералу своего коня, а тот ему в ответ – легковую машину. Американцы мне запомнились как нормальные люди, но вели они себя уж очень свободно, подчас даже развязно.

Под конец войны не появилась мысль, что надо быть осторожнее?

Вы знаете, наоборот. Было такое рвение закончить эту войну, что нас нужно было даже где-то придерживать, мы подчас очень горячились, хотя могли действовать и поосторожнее.

Под огонь нашей авиации, артиллерии приходилось попадать?

Пару раз такое было в Венгрии, там же все смешалось, часто возникала путаница, не поймешь кто где, но у нас от «дружеского огня» никто не пострадал.

Что для Вас на фронте было самое страшное?

Вы знаете, мне было хуже всего, когда от меня ничего не зависело, например, когда по нам работала их авиация и артиллерия, а мы ничего не могли сделать. Мне легче было в «поиск» пойти, потому что там все зависело от нашего умения и расчета.

Что Вы чувствовали в бою, какое чувство преобладало?

Злость и чувство долга.

С боевыми товарищами

Ваша дивизия называлась воздушно-десантной, Вас обучали каким-то навыкам десантников, хоть по одному прыжку Вы сделали?

Нет, это название осталось, видно, со времен формирования дивизии, а нас ничему десантному вообще не обучали, и после войны тоже.

В декабре 45-го нашу дивизию вывели под Черкассы, и там нас привлекали для борьбы с бандитами, которых в городе было очень много. Мы патрулировали в городе и днем и ночью, особенно в районе железнодорожного моста, а потом нас перебросили на границу с Турцией.

Какие у Вас боевые награды?

Две медали «За отвагу», медали «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За Победу над Германией». Вначале меня наградили двумя «За отвагу», за что, даже не знаю, нам не говорили, наверное, за совокупность каких-то успешных действий. Еще есть благодарности от Верховного Главнокомандующего. Награждали у нас в роте торжественно, перед строем. Конечно, обмывали это дело, без этого не бывает.

Как часто выдавали спиртное? Увлекались этим делом?

У нас с этим было очень строго, любителей выпить я не припомню. Зимой, бывало, в засаде по двое-трое суток сидели, поэтому каждому выдавали по фляжке спирта. Выпьешь 50 граммов, и снежком закусил… Зимой нам выдавали спирт, а летом водку.

Нас предупреждали, что немцы специально оставляют технический спирт, но случаев отравлений я не видел ни разу.

Зато как-то в Венгрии, наблюдая за немцами через речку, мы заметили, что они по одному, по двое бегают в один подвал. Мы устроили там засаду, и двух немцев там захватили. Причем они отстреливались и одного нашего бойца ранили. Оказалось, что в том подвале стояли бочки с вином, и они бегали туда «подзарядиться».

Были у Вас какие-то трофеи?

У меня из трофеев был только немецкий пистолет, который у меня потом забрали. И всего один раз потом я послал посылку домой: ткань, чтобы бабушка пошила себе платье. Зато наши снабженцы посылали посылки домой каждую неделю. Пороху, что называется, не нюхали, а такими вещами успевали заниматься. Конечно, после этого мы относились к ним плохо.

Когда мы стояли через речку с американцами, то в ее прозрачных водах было видно, что на дне лежит много разных вещей, которые немцы туда побросали перед сдачей в плен, т. к. американцы к себе принимали только с самыми необходимыми вещами. И некоторые наши солдаты туда ныряли, пытаясь что-то вытащить.

Знаю, что двоих солдат из нашей дивизии за мародерство судили, нам об этом объявляли.

Как часто удавалось помыться, постираться?

У нас в дивизии была специальная машина-вошебойка, и когда нам обстоятельства позволяли, то раз в неделю или в две удавалось помыться, поэтому вшей у нас не было. Нижнее белье нам заменяли, а верхнее просто меняли. Местных жителей стирать наши вещи мы не просили ни разу.